«Я думаю», «Я мыслю» - только человек может сказать это о себе, о том, что с ним происходит нечто особое, устанавливается особая связь между ним и предметами. Предметы приобретают на какое-то мгновение свойство прозрачности - они становятся понимаемы, приобретают форму, позволяющую выделять их присутствие, - для себя присутствие - и одновременно человек переживает свое отношение к ним.

Мамардашвили говорил о том, что пока «человек производит акт сравнения внешних предметов, не имеющих к нему отношения, и не вовлекает себя самого в акт сравнения - он не мыслит». Соответственно мыслить он (человек) начинает тогда, когда... Как трудно продолжить эту фразу! Мыслить человек начинает не тогда, когда говорит об этом, а в тот момент, когда с недоказуемой ясностью видит знание (это рождается мысль, или истина). Увиденное знание - это уже случившееся, это необратимо, этого никто у человека не может отнять, это действительно было. «И может быть, именно с такой необратимой исполненностью и связана радость». Светлая радость мысли, которая существует для мыслящего, она его. Она создает особое переживание ясности, которое может длиться только мгновения. Это то мгновение, которое М. К. Мамардашвили называл сладко тоскливой ясностью, которая в юности приходит и уходит как молния, в одно мгновение, но чтобы удержать его и превратить в устойчивый источник светлой радости мысли, нужен особый труд, на который решается далеко не каждый человек.

«Иногда страшно то, что там выступает в обнаженном виде», - так Мамардашвили говорил об открывшейся человеку мысли, истине. «Мысль рождается из удивления вещам как таковым, и это называется мыслью. Мысль нельзя подумать, она рождается из душевного потрясения». Организовать это потрясение невозможно, думаю, так же невозможно, как заставить человека полюбить.

Мысль переживается как полнота бытия, как включенность человека в это бытие не случайным, а естественным, соответствующим бытию. Бывает это редко, как редко бывает душевное потрясение, открывающее истину. Для этого должно совпасть во времени и пространстве очень много различных факторов, чтобы человек мог пережить состояние мышления, то есть, как говорил М.К.Мамардашвили, «твое сознание твоего сознания». Это действительно очень трудно, даже страшно, так как истина, выступающая в чистом виде как мысль, не принадлежит нашему Я, она больше и сильнее его. Вот почему человек испытывает это чувство сладкотоскливой ясности, он может пережить момент, что его Я не может справиться с мыслью, так как они оба - Я и мысль (хотя бы на мгновение) в честном мышлении проявляют свою сущность. Я выступает для самого человека без одежд защитных механизмов, дающих компенсацию и алиби отсутствию ясности мысли, мелькавшей в другие моменты жизни.