Следующая декада не добавила ничего принципиально нового - потребность в малодетной семье продолжала распространяться все шире, а рождаемость колебалась возле уровня простого воспроизводства населения. В рамках политики «дальнейшего повышения уровня жизни» и в пропагандистских целях прежде всего, в 1981 году были введены незначительные по размеру и по срокам действия пособия на детей - при рождении первого и второго ребенка. Никакие материальные поощрения семей с 3-4-мя детьми и более высоких порядков не предусматривались. Задача собственно семейной политики - усиления самой потребности семьи в детях до уровня среднедетности не ставилась и не обсуждалась во властных структурах. Поэтому напрасно было рассматривать эти меры в контексте «стимулирования» рождаемости, однако, на это пошли многие ученые и чиновники, когда психотерапевтический эффект принятых мер сработал - из-за более полной реализации потребности в двух детях немного повысились грубые коэффициенты. Однако, результаты интенсивно проводившихся тогда исследований репродуктивного поведения подтвердили отсутствие воздействия этих мер на усиление самой потребности в детях. До середины 80-х годов продолжалось некоторое увеличение общего коэффициента рождаемости в связи с улучшением структуры брачности и пропорций мужского и женского населения. Но в европейской части бывшего СССР, особенно в городах, рождаемость стремительно падала и в ряде прогнозов, осуществленных меньшинством специалистов - в рамках парадигмы ослабления потребности в детях, - предсказывалось резкое падение числа рождений и наступление депопуляции в конце 90-х годов.

К сожалению, произошло всё так, как и ожидалось - но политические потрясения наложились на давно уже кризисную семейную ситуацию, и в общественном мнении возобладало представление о перестройке как причине падения рождаемости. Разумеется, при изменении социального строя в стране, при ваучеризации и приватизации государственной собственности забыли о семье, закрыли глаза на крах рождаемости и постеснялись говорить о начавшейся депопуляции, зачеркивая это словечко в официальных документах правительства, если оно неожиданно туда попадало. Конечно же, никакой политики укрепления семьи реформаторы не проводили, даже и не задумывались об этом, хотя декларативные заявления о «защите семьи» и загадочной «семейной политике» делались непрерывно и не утихают до сих пор, особенно перед выборами.