В реестре Собакевича обстоятельно отмечены достоинства, перечислены профессии; у каждого крестьянина - свой характер, своя судьба. Пробка Степан, плотник, "всю губернию исходил с топором за поясом и сапогами на плечах". Максим Телятников, сапожник, "учился у немца... был бы чудо, а не сапожник...", а из гнилой кожи сшил сапоги - и лавка запустела, и пошел он "попивать да валяться по улицам".

А вот бумажка, где были помечены беглые души Плюшкина: "Вы хоть и в живых еще, а что в вас толку! То же, что и мертвые..." Кто по тюрьмам мается, кто на Волгу к бурлакам подался и тащит лямку "под одну бесконечную, как Русь, песню". Все в целом создает широкое полотно народной жизни, рисует образы "душ живых", по словам Герцена.

На уроках по темам "Пушкин" и "Лермонтов" школьники знакомились с одной из основных особенностей реализма: поисками положительного идеала в народе. Гоголь, развивая лучшие традиции Пушкина и Лермонтова, создал широкую по охвату жизни народа картину, поставив его судьбу в центре поэмы. В "Повести о капитане Копейкине" он, вслед за Пушкиным, коснулся и темы мщения, бунта.

С особой силой и глубиной раскрывается любовь Гоголя к народу и мечты о его будущем в лирических отступлениях.

В лирическом отступлении начала VII главы, ставя вопрос о гражданском долге писателя, Гоголь решает вопрос о назначении искусства, об отношении писателя к "печальной действительности", т.е. ставит все сказанное в тесную связь со сценами народной жизни.

Особенно богата лирическими отступлениями XI, последняя глава поэмы. Вот его горькая мольба о богатыре: "Русь! Русь! Вижу тебя, из моего чудного, прекрасного далека тебя вижу: бедно, разбросанно и неприютно в тебе..." Но он вглядывается в сверкающую, чудную, незнакомую даль. И тут же следом - мысли о дороге, осеннем холоде, мелькающих станциях, городах, картина дивной ночи - все это воссоздает особое, неповторимое чувство родины, которое в высшей степени было присуще Гоголю.