К ДИАЛЕКТИКЕ ПОЗНАНИЯ И ЧУВСТВА

В высшей стадии нашего сознания, в стадии словесно-мыслительной, проблемы взаимоотношения разума и чувства являются наиболее важными. Эти два могучих двигателя человеческих поступков постоянно обнаруживаются как в процессе мышления, так и в повседневном поведении личности.

И. М. Сеченов в работе «Кому и как разрабатывать психологию» дает правильное определение единства познания и чувства у человека: «Рядом с элементами всякого мышления сознание отличает душевные движения совершенно другого характера, которым придает родовое имя чувства (чувство удовольствия или отвращения, ожидание, страх, радость, тоска, печаль, восторг и пр.)... Кто не знает, в самом деле, что чувство отличается от представления или мысли стремительностью, субъективностью, неспособностью расчленяться, что на этом основании оно не поддается прямому описанию на словах, несмотря на резкость, с которой часто сознается... Этими основными формами (ум и чувство) резюмируется для самосознания вся чисто духовная сфера человека, если отбросить в сторону внешнее проявление ее, т.е. поступки».

Навряд ли можно даже представить наличие одной лишь «чистой» абстрактной мыслительной деятельности у конкретного человека. Это логическая мысль должна, прежде всего, иметь своего определенного живого носителя, который производит мысли для достижения соответствующей цели в своих последующих действиях. Наличие цели указывает на направленность, устремленность личности, которая обычно обнаруживается в форме желаний, чувств, аффектов, страстей.

Ценность наших чувств определяется тем, из чего они возникают, куда они направлены, каково содержание и значение их в социальной жизни. В личной жизни человека нередко бывает, когда его чувства вступают в острое противоречие конфликтного характера с содержанием его мыслей.

Чувства, противопоставленные логической необходимости в соответствующей ситуации и реализованные в действиях человека, обычно ведут к неудачам и бедствиям в жизни. «Человек, строящий дом на одном сердце, строит его на огнедышащей горе» (Герцен). И наоборот, чувства, мощно стимулирующие осуществление высоких социально-этического характера идей, двигают вперед, возвышают личность: «Поднимаясь в сферу всеобщего, страстность не утрачивается, но преображается, теряя свою дикую, судорожную сторону; предмет ее выше, святее; по мере расширения интересов уменьшается сосредоточенность около своей личности, а с нею и ядовитая жгучесть страсти».