Из сельского населения Украины, составлявшего в начале 30-х годов 20—25 миллионов человек, от голода умерло около 5 миллионов, т.е. почти одна пятая. Уровень смертности в разных селах и даже деревнях был различным и колебался от 10 до 100 процентов.

Наибольшего показателя смертность достигла в зерновых областях: Полтавской, Днепропетровской, Кировоградской и Одесской — в среднем 20—25 процентов от общей численности населения (во многих селах этих областей смертность была еще выше). В Каменец-Подольской, Винницкой, Житомирской, Донецкой, Харьковской и Киевской областях показатель смертности был чуть ниже — около 15—20 процентов. На самом севере Украины, в районах, где выращивали сахарную свеклу, процент смертности был самым низким — отчасти благодаря тому, что в лесах, реках и озерах водилась живность и имелись растения, которые использовались в пищу.

Врачи, находившиеся на государственной службе, фиксировали смерть от разных заболеваний, таких, например, как «внезапная болезнь», и т.п. В селе Романково, удачно расположенном в шести километрах от больших металлургических заводов Каменска, где работали многие селяне, получая за работу продукты, за пять месяцев 1933 г. умерли 588 человек из общего числа 4—5 тысяч жителей. Сохранились свидетельства о смерти за август, сентябрь и середину октября. Почти во всех свидетельствах в графе «причина смерти» указано: «истощение» или «дизентерия»; в свидетельствах пожилых людей значится: «старческая слабость».

Один из врачей рассказывает, что на собрании медперсонала Киева был зачитан приказ, строжайше запрещавший медицинскую помощь всем крестьянам, нелегально проживающим в городе.

Начиная с зимы 1932/33 гг. свидетельства о смерти выдавать перестали, но многие люди самостоятельно вели списки умерших односельчан; в отдельных селах этим занимались даже официальные лица.

Сохранились короткие записи событий, которые велись теми, кто выжил: «Судьба села Ярески», «Гурск потерял 44 процента своего населения», «Голод опустошил село Плешканы», «430 смертей от голода в селе Черноклови», «Опустошение голодом села Стрижевка» и т.д. На окраинах деревень и даже маленьких городов Киевской и Винницкой областей на мерзлой земле лежали груды человеческих тел, и не было никого, кто был бы в силах выкопать могилы.