Если невозможно удовлетворительно разграничить социальные и наследственные факторы развития личности и, стало быть, мы вправе отклонить как бесполезное рассмотрение наследственных умственных черт различных этносов, то — за исключением крайних случаев — «ответственность» за содержание развивающихся душевных сил человека придется возложить на всю сложнейшую систему факторов, лежащих, в его природной и общественной среде. Социальные связи, те или иные пласты присваиваемой в ходе образования культуры, содержание воспитываемых видов поведения — вот что определяет характер и судьбу человека. Как говаривал Конфуций, «от природы все люди существенно одинаковы, воспитание и привычки делают их отличными друг от друга», а воспитание, как мы увидим из дальнейшего изложения, никогда не бывает и не может быть одинаковым даже у однояйцовых близнецов в одной и той же семье. Это не означает, что мы сбрасываем со счетов биологические, наследуемые особенности нервной системы и сомы, а значит, что эти особенности предопределяют собой развитие человека опосредствовано — через его среду, и что среда в силах серьезно менять (до известных границ) биологически детерминированные черты.

Неудачливым воспитателям, если они претендуют на научность своего подхода к развитию человеческих способностей, не удастся списывать на счет безропотно сносящей все поношения биологической природы свое неумение, как не удастся социальным «инженерам», политикам и управленцам «обвинять» расовые и этнические факторы в нищете целых групп людей.

Прежде всего — в ощущениях. Когда мы видим человека, принадлежащего к другому этносу, мы даже не можем определить, почему он не свой. Но мы чувствуем, что он иной. Лучше всех такой первый шаг в этой классификации сделали древние египтяне. Они считали, что все люди делятся на четыре породы, т.е. большие этнические группы. Себя они рисовали .желтыми, негров — черными, семитов с Синайского полуострова, из Аравии — белыми, ливийцев — красно-коричневыми. Это было уже очень много, потому что греки смотрели на это дело проще: эллины, а все остальные — варвары, хотя между скифами и персами ничего общего не было. Было только то, что и те, и другие были неэллины. Их это сначала устраивало, но когда они стали больше сталкиваться с разнообразными народами, то они двойную систему разделили на несколько. Сначала были Азия и Европа. Эгейское море отделяет Азию от Европы. Но потом оказалось, что на Севере живут совсем не азиаты, а особые люди — скифы. Пришлось выделить и их. А в Сахаре, в Тибести, т.е. в восточной части Сахары, живут черные негры — тиббу. Стало четыре группы.