Как видим, такой тип анализа тоже предлагает некоторый вариант реконструкции значения. Однако сама реконструкция базируется на иной предпосылке: во-первых, на хорошем практическом знании контекста, в котором данный символ появляется в аналитической работе (т.е. в той сфере, с которой специалист сталкивается постоянно), и, во-вторых, – амплификация[159] символа оказывается соотнесенной с внутренним чувством исследователя.

Для того чтобы пояснить, что имеется в виду, приведу соображения этого же автора о том, почему так сложна задача интерпретации символического языка, и чем полезно руководствоваться в ходе ее решения. “Любой архетипический образ являет собой центр в сплетении взаимосвязанных отношений, вокруг которого наращивается “паутина” взаимосвязей. С помощью интеллекта вы можете продолжать “плести” эти связи бесконечно долго, если на помощь к вам не придет функция чувства, которая подскажет, что относится к делу, а что можно опустить как имеющее к нему весьма отделанное отношение. Когда в вашем распоряжении две тысячи амплификаций, то вам необходимо осуществить выбор с помощью вашего чувства: какой мотив, на ваш взгляд, наиболее соответствует вашему предмету, а какой проливает ярче свет на контекст данной волшебной сказки. Эту задачу нельзя решить без помощи чувства, так как для этого не существует никакого интеллектуального правила. Если у вас собрано две тысячи волков для амплификации какой-то сказки, то я не уверена, что смогу предложить вам сформулированное интеллектуальное правило относительно того, какого волка цитировать, а какого следует поместить лишь в подстрочных примечаниях”[160].

Все выше рассмотренное позволяет понять, что работа с символическим языком индивидуального бессознательного, также как с языком символов, выражающих общечеловеческое знание о природе процессов, происходящих на уровне действия универсальных сил, требует не только хорошей теоретической подготовки, но и серьезной внутренней работы.