Мы обычно говорим: рыба является символом искупления, бык символизирует мужскую производительную силу, козел является символом сатанинских сил. Верна ли такая форма утверждения? Я полагаю, что нет. Правильнее сказать следующим образом: данное графическое изображение (графема), внешне напоминающее быка (похожее на изображение быка), символизирует мужскую производительную силу.

Есть ли какая-либо разница между этими утверждениями? На первый взгляд, практически, никакой ведь никто не предполагает, что бык, как физическое существо, является символом. Понятно, что подразумевается его изображение. Иначе говоря, первое утверждение фактически означает следующее: графическое изображение быка является символом мужской производительной силы. В такой форме утверждения, выделенные курсивом, кажутся почти неотличимыми. Почему же я утверждаю, что одно из них вводит в заблуждение и в основе его лежит неадекватное представление о процессе порождения символа?

Попробую объяснить. Утверждение, что графическое изображение объекта физического мира служит символом чего-либо, фактически, имеет в своей основе вполне определенную модель объяснения процедуры порождения символа. И в частности, неявно подразумевается следующее: имеется некое глубинное содержание, которое по какой-то причине (на этом пока не будем останавливаться) не может быть выражено обычным образом – с помощью языка или с использованием стандартных образных средств (ну например, в качестве зарисовки с натуры). Тем не менее, необходимо его каким-то образом репрезентировать. Тогда выбирается некий объект физического мира, который в дальнейшем и используется в качестве репрезентанта искомого содержания. Так появляется символ.

Как видим, при таком неявном понимании процедуры порождения символов возникает масса вопросов: почему бы не выразить глубинное содержание теми средствами, с помощью которых мы выражаем поверхностное содержание? Почему в качестве символа, выражающего данное конкретное содержание, выбирается данный конкретный объект, а не любой другой? Каким образом получается, что использованный символ все-таки оказывается репрезентирующим искомое содержание: если он выбирался произвольно (“по соглашению”, условно говоря), то связь между ним и репрезентируемым содержанием – случайная. Почему же тогда в разных культурах, относительно которых вряд ли можно говорить о культурном заимствовании, одни и те же символы нередко выражают сходное содержание? Если же связь между символом и выражаемым им содержанием не случайная, сущностная, то, во-первых, какова природа этой связи, что за ней стоит? Во-вторых, как человек узнаёт о том, что данное глубинное содержание выражается данным символом? (Когда мы рассматриваем стадию эволюции знания, то тут все понятно – знание было передано от одних людей другим. А если мы говорим о стадии формирования знания, т.е. том этапе эволюции содержаний, когда символ только рождался? Как он был получен?)