С «двоящимся изображением» личности приходится сталкиваться не только методологам науки, но и практикам, имеющим дело с вопросами эффективного управления различного рода фирмами и корпорациями. Так, специалисты в области управления Т. Питере и Р. Уоттермен замечают, что рационалистический подход к человеку при управлении предприятиями малоэффективен, так как он слабо учитывает противоречия, присущие человеческой природе. Они указывают, что человек, будучи продуктом своей среды, весьма чувствителен к поощрениям и взысканиям; но человеком движут сильные внутренние импульсы. Человек нуждается в учреждениях, которые помогут ему приобрести смысл жизни; вместе с тем он старается прослыть независимым и ему нужно ощущать себя хозяином своей судьбы. Если та или иная компания хочет добиться успехов, то ей придется считаться с этими и многими другими противоречиями человеческой природы, учитывать рациональные типичные и иррациональные непредвиденные поступки личности. Столь пристальное внимание Т. Питерса и Р. Уоттермена (СНОСКА: См.: Питерс Т., Уоттермен Р. В поисках эффективного управления. М., 1986) к противоречиям в человеческой природе иллюстрирует то, что в выходе за рамки «двоящегося изображения» человека нуждаются не только философы, но и практики, пытающиеся учесть в своей работе межличностные отношения, ординарность и неординарность личности. Они в реальной деятельности ощущают последствия, к которым приводит птолемеевская антропоцентрическая парадигма мышления о человеке, реально изучающая «человека вне мира», и «мир вне человека».

Ни мир сам по себе, ни человек сам по себе, а «мир человека», бытие человека в мире становятся в марксизме основой исследования социально-деятельностной природы человеческого существования. Понимание человека как «мира человека» коренным образом меняет лицо психологической науки. Внешне психология оказывается как бы утратившей свои излюбленные проявления внутреннего мира субъективных переживаний. В действительности же она перестает быть той психологией, о которой с пренебрежением отзывался Ф. М. Достоевский, прося не называть его психологом, поскольку он является реалистом. Строящаяся на методологическом фундаменте марксизма, психология, быть может, действительно утратит искусственные «лабораторные миры», населенные ощущениями, реакциями, блоками переработки информации. Взамен она приобретет нечто гораздо большее — «мир человека», станет той психологией, о которой К. Маркс писал: «...история промышленности и сложившееся предметное бытие промышленности является раскрытой книгой человеческих сущностных сил, чувственно представшей перед нами человеческой психологией, которую до сих пор рассматривали не в ее связи с сущностью человека, а всегда лишь под углом зрения какого-нибудь внешнего отношения полезности, потому что, — двигаясь в рамках отчуждения, — люди усматривают действительность человеческих сущностных сил и человеческую родовую деятельность только во всеобщем бытии человека, в религии, или же в истории в ее абстрактно-всеобщих формах политики, искусства, литературы и т. д. ...В обыкновенной, материальной промышленности (...вся человеческая деятельность была до сих пор трудом, т. е. промышленностью, отчужденной от самой себя деятельностью) мы имеет перед собой под видом чувственных, чужих, полезных предметов, под видом отчуждения, опредмеченные — сущностные силы человека. Такая психология, для которой эта книга, т. е. как раз чувственно наиболее осязательная, наиболее доступная часть истории, закрыта, не может стать действительно содержательной и реальной наукой. Что вообще думать о такой науке, которая высокомерно абстрагируется от этой огромной части человеческого труда и не чувствует своей собственной неполноты, когда все богатство человеческой деятельности ей не говорит ничего другого, кроме того, что можно выразить одним термином «потребность», «обыденная потребность»? (СНОСКА: Из книги: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 42. С. 123). Идея Маркса о психологии как непрочитанной книге произведенного человеком мира предвосхитила оценку психологии рядом известных ученых XX в.                            В. И. Вернадский непосредственно говорил о том, что в своем развитии человечество уже вступило и переживает психозойскую эру. В современной семиотике ведутся исследования мира человека как смыслового пространства личности. Историки, археологи и этнографы пытаются проникнуть в «мыслительные структуры» личности, строят картины мира человека других культур и эпох (СНОСКА: Из книги: Семиотика пространства и пространство семиотики // Труды по знаковым системам / Уч. зап. ТГУ. Вып. 720. Тарту, 1986; Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. М., 1984; Байбурин. А. К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян). Представители всех этих наук так или иначе начинают обращаться к психологии, но именно к психологии «мира человека». Открытую книгу такой психологии могут прочесть историки, этнографы, социологи, археологи, антропологи, педагоги, сделавшие вместе с психологами бытие человека в мире точкой отсчета при изучении развития человека в природе и обществе.