Она, наверное, сама спряталась где-то и видит меня.

Вдруг в огород пришла моя мама. Мама сразу же увидела меня на дереве и крикнула мне:

— Ты что там делаешь?

Я ей с дерева все и рассказал. А мама подумала, подумала и говорит: «Слезай. Мы эту ворону перехитрим иначе. Она у нас утащила двух цыплят, теперь пускай вернет их обратно».

Мама выкрасила зеленой акварельной краской два свежих куриных яйца, навела на них маленькой кисточкой коричневые пятнышки и полоски. И получились настоящие вороньи яйца, только большие.

— Теперь,— сказала мама,— перемени-ка яйца в гнезде: эти положи туда, а вороньи выкинь. А дальше посмотрим, что будет.

Чтобы яйца не сболтались, я положил их в свою шапку.

Нагнул голову и осторожно надел на себя шапку с яйцами. Потом залез на дерево и сделал так, как говорила мне мама: вороньи яйца забрал в карман, а вместо них в гнездо положил наши — куриные.

Мы ушли из огорода и в окно стали наблюдать, заметит ли обман ворона.

И вот ворона откуда-то появилась на своем гнезде, осмотрелась кругом и села парить куриные яйца. Ничего не заметила она. Значит, все в порядке.

Ну и интересную штуку моя мама придумала.

Карандашом на дверях я начертил двадцать одну черточку, потому что двадцать один день надо выпаривать яйца. И каждый день я одну черточку стирал. Вот уже десять дней прошло,— десять черточек я стер. Вот уже пятнадцать прошло, вот двадцать. И, наконец, на дверях не осталось ни одной черточки. Все двадцать и один день прошли.

И я полез на елку. А там, на елке в вороньем гнезде два маленьких цыпленка. Один желтенький, пушистый, а другой еще мокрый, и скорлупа у него на спине прилипла.

Я скорей положил их в шапку и полез вниз.

А ворона-воровка каркает, летает кругом, орет во все горло. Хочет, видно, отбить своих воронят.

— Ори, ори,— говорю,— это не твои, а наши. Так тебе и надо.

И наши цыплята выросли. И получились две драчливые курочки. Они никому не давали спуску, даже иногда колотили соседнего петуха. И яйца несли эти курицы крупные и вкусные.