Кэнди. Да! Это забавно. Мы с подругой разговариваем и смеемся.

Я. Что происходит в другой комнате?

Кэнди. Ее родители смотрят телевизор.

Я. Что происходит в твоем доме?

Кэнди. Мои братья уснули. Я думаю, мои родители смотрят телевизор. Может быть, там находится прислуга и они пошли в кино.

Я. Что бы ты делала, если бы находилась дома — представь это.

Кэнди. Возможно, спала бы в постели. Уже поздно.

Я. Спроси девочку в спальном мешке, не страшно ли ей.

Кэнди. Кэнди, тебе не страшно?

Кэнди (в мешке). Нет! Почему мне должно быть страшно? Это смешно. Скоро мы будем завтракать. Утром у нас будут блины.

Я. Спроси Кэнди, не беспокоится ли она о том, что происходит дома.

Кэнди. Хорошо. Она сказала — нет.

Кэнди продолжала вести диалог с собой, получая удовольствие от этого. Она сказала, что попробует продолжить это же утром. Я напомнила ей, что она испытывает страх, вероятно, с того времени, когда была очень маленькой, а теперь утром она сможет всё решить. Я наблюдала Кэнди в течение трех занятий. Потом она всю ночь спокойно проспала в доме своей подруги и на этом всё закончилось.

Иногда мне не удается помочь ребенку избавиться от страхов. Джон (10 лет) испытывал острый страх темноты. Он сразу сказал мне: «Вы не сможете помочь мне справиться с моими проблемами». Его мать во время первой семейной сессии сообщила, что у Джона много других проблем: не переносит изменений, боится новых вещей, очень плохо относится к ним, не любит, когда к нему прикасаются, обнимают, целуют, не имеет друзей, не любит ходить в гости, боится поездок, много смотрит телевизор. Возражения Джона на комментарии своей матери были достаточно характерны: «Люди хотят побить меня» и «У меня и так достаточно друзей —в школе». Тогда я попросила мать рассказать о его положительных сторонах. Джон выглядел удивленным, когда она сказала, что он не жадный, что у него доброе сердце, он ласково обращается с младшими братьями и устраивает для них кукольные представления.