Картины, показываемые в кино, – всего лишь тени, скользящие по экрану. Они появляются, движутся туда и обратно, сменяются одна другой; они нереальны, – реален лишь экран, который остается неизменным.

Подобным же образом явления внешнего и внутреннего мира – не более чем преходящие фантомы, не существующие независимо от Я. И лишь привычка рассматривать их как нечто реальное, существующее независимо от нас, ответственна за сокрытие истинного Я и выдвижение на передний план всего остального. Когда будет постигнуто единственно истинное, вечно присутствующее Я, все неистинное утратит свое независимое существование и свете знания о том, что оно является истинным Я и ничем иным.

– Если Турья, как говорится, «сам Свет», то почему в этом состоянии отсутствует видимый мир, подобно тому как он отсутствует в состоянии обморока или беспамятства?

– Подобно тому как картины, показываемые в кино, являются различными комбинациями света и тьмы, точно так и картины мира представляют собой рассеянный свет Я, пробивающийся сквозь тьму неведения, Авидьи. Мир не может быть видим ни в полной тьме неведения, как в состоянии глубокого сна без сновидений, ни в чистом свете самопостижения. Авидья – причина многообразия.

Турья – лишь иное наименование Я. Сознавая три состояния сознания – бодрствования, сновидения и глубокого сна, – мы сознаем их благодаря чему-то четвертому, Турье; самое же Турью мы не сознаем, равно как не сознаем и свое истинное Я. Тем не менее, Турья постоянно присутствует здесь.

– Странно все же, что мы так страдаем от ее отсутствия и так жаждем ее обретения.

– Так и женщина с ожерельем на шее иногда ищет его, думая, что потеряла, – ищет до тех пор, пока ей на него не укажут. И чувство утраты, и волнения поисков и радость находки обусловлены ее неведением. Ты всегда здесь вне зависимости от того, ищешь ли ты себя или нет. Подобно тому как женщина испытывает ощущение, словно она вновь обрела потерянное ожерелье, человек, избавляясь от неведения и ложного самоотождествления, «обретает» истинного Себя, которым он был всегда. Это и называется постижением. В нем нет ничего нового. Это устранение неведения, не более.