Иногда новый для нас текст при первом восприятии оказывается плохо связанным с нашим личным опытом, его контекст определяется поначалу только им самим, и входящие в этот отрывок слова и выражения могут восприниматься нами (как это выясняется позже, если провести для этого специальную работу) совсем не в том значении, в каком их использовал автор. Вот простой, хотя и несколько искусственно сконструированный пример. Довольно часто цитируется строчка из стихотворения Федора Ивановича Тютчева «Silentium» («Молчание»); «Мысль изреченная есть ложь». Восприняв эту строчку как отдельный полный самостоятельный контекст, можно попробовать истолковать эту фразу чисто логически.

Если учесть, что «изреченная» — архаическая форма, означающая «высказанная», смысл, вероятно, окажется таков: любая высказанная вслух или записанная на бумаге мысль является ложью. По существу, в усеченном контексте единственной строки, вырванной из стихотворения, автор как будто утверждает, что все люди всегда лгут, когда они говорят или пишут. Но тогда, кстати, это относится и к самому автору данной — изреченной и записанной — строчки, и мы получаем расширенный вариант древнего парадокса, называемого «Лжец», или «Эпименид». («Все критяне — лжецы», — сказал Эпименид [сам критянин]. Если это утверждение истинно, тем самым оно ложно, т.е., если все критяне без исключения — лжецы, лжец и Эпименид, и тогда ложно само высказывание именно в силу того, что оно истинно.) Так что, если все высказанные мысли суть ложь, ложью является и сама эта мысль, поскольку она высказана.

Автор, однако, имел в виду совершенно другое. Если привлечь для понимания этой строчки контекст целого стихотворения, фраза будет звучать совершенно иначе и получит иной смысл.

Молчи, скрывайся и таи

И чувства и мечты свои —

Пускай в душевной глубине

Встают и заходят они.

 Безмолвно, как звезды в ночи, -

Любуйся ими — и молчи.

Как сердцу высказать себя?

Другому как понять тебя?