Истинное различие — не между интересом к деятельности ради ее самой и интересом к внешнему результату этой деятельности, но между интересом к деятельности, именно как она протекает из момента в момент, и интересом к деятельности, как стремящейся к достижению высшей степени, к результату и поэтому обладающей признаком непрерывности, связующей последующие ступени. Оба могут одинаково представлять интерес к деятельности "ради нее самой", но в одном случае деятельность, к которой относится интерес, более или менее случайна, следует случайным обстоятельствам и капризу или внушению; в другом — она обогащена сознанием, что приводит куда-то, что достигает чего-то.

Если бы ложная теория отношения состояния игры и работы не была связана с неудачными приемами школьной практики, то отстаивание более правильного взгляда могло бы показаться излишней пунктуальностью. Но резкая граница, существующая, к сожалению, между детским садом и классами, является доказательством того, что теоретическое подразделение имеет практические применения. Под названием игры первый (т.е. детский сад) становится несправедливо символичным, мечтательным, сентиментальным и произвольным; между тем как под противоположным названием работы последние (т.е. классы) содержат много признаков извне данных работ. Первый не имеет цели, а последние содержат такую отдаленную цель, что только воспитатель, а не ученик сознает, что это цель.

Резкое противоположение игры и работы обыкновенно бывает связано с ложным представлением о полезности и воображении. Деятельность, направленная на дела, представляющие только домашний или соседский интерес, оценивается как чисто утилитарная. Заставлять ребенка мыть посуду, накрывать на стол, принимать участие в стряпне, кроить и шить кукольные платья, делать коробочки для "настоящих вещей" и делать себе игрушки при помощи молотка и гвоздей, исключает, как говорят, эстетический и оценивающий фактор, ограничивает воображение и подчиняет развитие ребенка материальным и практическим отношениям; между тем как считается, что символическое воспроизведение домашних отношений птиц и других животных, человеческих отношений — отца, матери и ребенка, рабочего и купца, рыцаря, солдата и магистрата, дает уму свободное упражнение, имеющее большое моральное и интеллектуальное значение. Было даже установлено, что слишком физическим и утилитарным является упражнение, v когда в детском саду ребенок сеет семя и ухаживает за растущим растением; между тем, драматическое изображение процесса посадки, ухаживания, жатвы и т.д. или без I всяких физических материалов или с символическими заместителями является в высшей степени воспитательным I для воображения и умственной оценки. Игрушечные куклы, поезда, лодки и машины решительно исключаются, а употребление кубов, шаров и других символов для изображения этих социальных мотивов рекомендуется на том же основании. Чем менее подходит физический объект к воображаемой цели, как куб к лодке, тем больше предполагаемый призыв к воображению.