Противоречивы не только наука в целом, но и ученые. Они могут одновременно думать и о благе человечества, и о личных интересах, заботиться об объективности и быть крайне субъективными, стремиться к славе и почестям и одновременно «растворяться» в изучаемых проблемах. Возможно, именно эта личностная противоречивость обусловливает особый склад мышления ученых: исследования показывают, что они более толерант-ны к противоречиям, чем представители других профессиональных групп. И эта толерантность, тенденция видеть мир во всем многообразии его антиномий служит одной из основ эффективности науки, способности ученых познавать мир, который действительно противоречив. В сочетании друг с другом противоречивость этого мира, самой науки и ученых образует не противоречие, а гармонию, а противоречия возникли бы, если бы, скажем, неантиномичная наука изучала антиномичный мир или лишенные внутренних противоречий ученые развивали бы антиномичную науку.

Одним из проявлений характерного для науки антиномично-го взгляда на мир является ее тенденция к образованию противоположных, полярных методологических ориентации, таких, как субъективизм-объективизм, холизм-элементаризм, эндогенизмэкзогенизм, статизм-динамизм, индуктивизм-дедуктивизм и др. (Watson, 1977, и др.). Эти ориентации, в отличие от парадигм, описанных Т. Куном, не только «соизмеримы» друг с другом, но и обнаруживают способность к сотрудничеству и взаимообогащению, а методология науки, равно как и сама наука, развиваются через конструктивное противои одновременно взаимодействие таких противоположностей.

Антиномичность науки, естественно, выражается в многообразии ее образов. Ее можно изобразить и как изучение объективного мира, и как самовыражение познающего субъекта, и как бескорыстный поиск истины, и как стремление ученых к славе и почестям. Этим образам трудно мирно сосуществовать, выражающие их концепции противоборствуют, стремясь опровергнуть друг друга. Однако в действительности каждая из них отчасти верна, адекватно отражая одну из сторон науки. И каждая из них в какой-то мере неверна, стремясь представить эту сторону как единственную. Наука многолика, и эта многоликость, внутренняя противоречивость не подрывает ее основ, а, напротив, как пытались показать авторы этой книги, служит условием ее развития.