Ребенку так надо, чтобы его почаще обнимали, говорили, что любят и что всегда защитят. Когда это есть, ребенок впитывает в себя атмосферу безопасности, чувствует себя хорошим и нужным. Нужным не только этим двоим, но и миру в целом. Тогда (сколько бы лет ни прошло) у человека нет и не может возникнуть сомнения в том, что жизнь имеет смысл, а сам он — ее важная часть.

Тигр и охотник

Но вслушаемся в разговор. Вот мама напористо говорит о сложности отношений со свекровью... Вот тихо, как будто виновато, звучат слова папы: Папа. Мама — она человек не сильный. В отличие от жены. Жена тоже является конфликтогенным началом...

Витакер. А удалось ли вашей жене убедить вашу маму, чтобы она не обращалась с вами, как с маленьким ребенком? Папа молчит, а терапевт задает новый вопрос.

Витакер. А вам не приходило в голову, что вы женились на ней, чтобы победить мать в себе? Не правда ли, с точки зрения обыденного сознания это звучит странновато? Но именно подобные вопросы позволяют по-новому взглянуть на ситуацию, задуматься, что выбор спутника жизни не был случаен, что он женился на женщине с такими особенностями, чтобы решить свои проблемы. К примеру, достичь свободы от своего детства и детских привязанностей. Папа (его голос звучит очень по-детски, взгляд ускользает, как бы прячется внутрь). В этом не было необходимости ...

Теперь терапевт напоминает одновременно и тигра и охотника. Тело его подбирается, как перед прыжком, а взгляд с предельным вниманием останавливается то на лице каждого члена маленькой семьи, то объединяет семью в едином фокусе. Один раз, второй... На лице — недоумение, которое он четко и ясно озвучивает: «А присутствует ли в этой семье отец?»

Папа невнятно говорит, что отца нет в живых. Он умер. Умер давно, когда клиент был еще ребенком. Пауза становится невыносимой... Неуместной до неприличия. Кажется, всем хочется скорее «проскочить» это неуютное место. Лишь «непонятливый» психолог бестактно допытывается: «Как именно это произошло? Что на самом деле случилось в этой семье с отцом?» Наконец папа-ребенок с каким-то опрокинутым, полуобморочным выражением лица выдавливает, что отец покончил с собой.