4.2.6. Позиция «буфера» в тактике «защиты».

Позиция «буфера», как и позиция «педагогической адвокатуры», направлена на внешние негативные обстоятельства, «жертвой» которых является ребенок. Позиция «буфера» больше рассчитана на компромиссные решения, чем позиция «педагогической адвокатуры». Классный воспитатель, понимая, что он не будет услышан в позиции «адвоката», тем не менее пытается если не изменить, то хотя бы смягчить негативные обстоятельства, уменьшить их прессинг на ребенка.

Классный воспитатель занимает позицию «буфера», вставая между ребенком и обстоятельствами, принимая часть удара на себя.

Пример из опыта классной воспитательницы одной из школ г. Таганрога, занявшей позицию «буфера» между учителем иностранного языка и одним из десятиклассников.

О., один из неформальных лидеров класса, отличался тем, что мог остроумно и зло высмеять кого угодно. Особенно, естественно, доставалось учителям, которые пытались построить с ним отношения свысока. Между О. и учительницей иностранного языка сложились неприязненные отношения. Трудно сказать, кто из них кого провоцировал. В одном случае О. бросал как бы «между прочим» ехидную фразу: «Я вообще-то слышал, что наших учителей иностранного языка за границей не понимают. Один англичанин даже спросил: «На каком языке говорит эта русская?» Когда сказали, что на английском, он долго смеялся: «Такого английского не существует!» Учительница вспылила, стала, защищаясь, нападать на О.— урок превратился в «спектакль на потеху публике».

В другой раз сама учительница «ни с того ни с сего» заявляет классу: «С этого дня я буду давать вам дополнительные задания на тренировку произношения. Пусть некоторые молодые люди, острые на язычок, потренируют его с большей пользой для себя и окружающих». Учащиеся восприняли это как месть, как несправедливое действие против О., а заодно и против них. Урок был сорван.

Вражда приобрела угрожающие размеры. Стало очевидным, что О. грозит низкая оценка в полугодии, хотя его знания были намного выше, чем у других учеников класса, которым учительница ставила высокие оценки. Юноша переживал эту ситуацию тяжело, но при этом еще глубже погружался в конфликт. Оскорбленная «хамством» О., учительница ждала извинений, а «оскорбленный несправедливостью», О. ждал «торжества правды». Ни родители, ни классный воспитатель не могли примирить стороны и сделать ситуацию нормальной и для О., и для учительницы, и для учеников класса, которые оказались невольными заложниками конфликта.