— Чего тут добиваетесь?

— У вас есть самогонный аппарат, мы пришли его уничтожить, — сказал я.

— Вот мандат от губмилиции…

— Самогонный аппарат? — спросил дед Андрий растерянно, бегая острым взглядом по нашим лицам и живописным одеждам колонистов.

Но в этот момент бурно вступил фортиссимо собачий оркестр, потому что Карабанов успел за спиной деда продвинуться ближе к заднему плану и вытянуть предусмотрительно захваченным «дрючком» рыжего кудлатого пса, ответившего на это выступление оглушительным соло на две октавы выше обыкновенного собачьего голоса.

Мы бросились в прорыв, разгоняя собак. Волохов закричал на них властным басом, и собаки разбежались по углам двора, оттеняя дальнейшие события маловыразительной музыкой обиженного тявканья. Карабанов был уже в хате, и когда мы туда вошли с дедом, он победоносно показывал нам искомое: самогонный аппарат.

— Ось! (вот)

Дед Андрий топтался по хате и блестел, как в опере, новеньким молескиновым пиджачком.

— Самогон вчера варили? — спросил Задоров.

— Та вчера, — сказал дед Андрий, растерянно почесывая бородку и поглядывая на Таранца, извлекающего из-под лавки в переднем углу полную четверть розово-фиолетового нектара.

Дед Андрий вдруг обозлился и бросился к Таранцу, оперативно правильно рассчитывая, что легче всего захватить его в тесном углу, перепутанном лавками, иконами и столом. Таранца он захватил, но четверть через голову деда спокойно принял Задоров, а деду досталась издевательски открытая% обворожительная улыбка Таранца:

— А что такое, дедушка?

— Як вам не стыдно! — с чувство закричал дед Андрий. — Совести на вас нету, по хатам ходите, грабите! И дивча с собою привели. Колы вже покой буде людям, колы вже на вас лыха годына посядэ?..

— Э, да вы, диду, поэт, — сказал с оживленной мимикой Карабанов и, подпершись дрючком, застыл перед дедом в декоративно-внимательной позе.

— Вон из моей хаты! — закричал дед Андрий и схвативши у печи огромный рогач, неловко стукнул им по плечу Волохова.