Эти произведения не являлись предметом специального систематического собирания или изучения, но мы имеем многие свидетельства их давнего существования. Собственно жеребьевая сговорка представляет собой загадку. Но загадку обязательно двучленную, в которой образы сопоставляются или противопоставляются. Жеребьевая сговорка обычно рифмована. Иногда рифма содержится в обращении: «Мати, мати, что вам дати: дуб или березу?» Чаще же обращение не имело поэтической организации или вообще исчезало:

С неба падать или подхватывать?

Печь топить или коня кормить?

Церковь золотую или барабан костяной?

Тес тесать или на воде плясать?

Язык детей образен, жеребьевые сговорки полны остроумия, здорового юмора:

Коня воронова, али седла золотова?

Тес ломать, али деньги воровать?

На печке заблудился, али в ложке утонул?

Коня вороного или казака удалого?

Травки-муравки или золотой булавки?

Коня кормить или печь топить?

Бочку с салом или казака с кинжалом?

С неба стрельца или с земли молодца?

Г. С. Виноградов справедливо писал, что «в жеребьевке максимально проявлено искусство заключить мысль или облечь образ в возможно наименьшее количество слов. Такого сжатия элементов речи в предельно тесную форму нигде, как в рассматриваемых произведениях, кажется, не дано».

Особой колоритности и образности достигает поэтическая речь в произведениях с юмористическим содержанием: «Дядю Федю или белого медведя?», «На печке заблудился или в корчаге утонул?».

Утопиться в корчаге мудрено, но в принципе возможно. Дети идут по пути сужения образа, усиливая эффект, совершенствуя форму: «За печкой заблудился или в стакане утопился?» Здесь уже и преднамеренность невозможного действия, комизм и четкая рифма. Но наибольшего совершенства, литого образа достигла жеребьевая сговорка «За печкой заблудился или в ложке утонул?». Это уже высшая форма отрицания человеческих достоинств (ср. «В ложке утопит», «В трех соснах заблудился» и др.).