Робин. Да, похоже, что так. Важно не сколько он остается на сцене, а что делает в свои "выход". Но по многим свидетельствам, отсутствие отца в ранние годы оборачивается осложнениями в сексуальном развитии детей, особенно мальчиков.

Джон. Потому что если у девочек есть, по крайней мере, образец, которому им положено следовать, хотя и нет для сравнения противоположного примера, у сыновей вообще не будет образца... а только пример неполагающейся им роли?

Робин. Верно, впрочем, дело не только в этом, а еще и в том, что развитие мужчины превосходит по сложности развитие женщины. Мальчику предназначено нечто "сверх" того, что определено для девочки.

Джон. Подобно тому, как изначально необходима игрек-хромосома, чтобы развитие "новенького" пошло в мужскую сторону?

Робин. Да, тут психологическое подобие биологического "поворота". Вот Вам наглядное разъяснение происходящего с ребенком в год и три. Поскольку дети и мужского, и женского пола начинают жить в материнском организме и только мать может кормить их грудью, дети обоего пола сначала обычно привязаны к матери, и поэтому я помещаю их по одну сторону воображаемой реки. Отец — он на другом берегу — сначала для детей «фигура на расстоянии». Он, так сказать, спонсор, поддерживающий 216 предприятие. Значит на этом этапе мать оказывает на детей большое влияние, и дети обоего пола принимают ее за образец.

Джон. Если ситуация не изменится, мальчик не узнает необходимого ему мужского примера для подражания?

Робин. Верно, Значит, чтобы психологически развиться в мужчину я должен перейти мост и присоединиться к отцу.

Джон. А девочка остается там же, где и была, - с матерью?

Робин. Да. Конечно, она всегда может поиграть на мосту, пройти какую-то часть моста, а то и "далеко зайти", если озорная девчонка. Но все ждут, что она вернется на свой берег, и ее первая сильная привязанность к матери будет способствовать этому.