Джон. И швыряет деньги на ветер – те, которых пока не имеет, но обязательно ни днях заработает.

Робин. Да-да. Он правит жизни пир. И поэтому совершенно неуправляем!

Джон. Немного похож на уже знакомый нам "большущий шар"?

Робин. Да, хотя между манией и шизофренией существует разница. По крайней мере, пока маниа-кальный больной "не дал задний ход". Обыкновенный "человек в маниакале" все-таки понятливее и понятнее шизофреника.

Джон. Где-то ближе к реальности?..

Робин. Да. Шизофреника так никогда и не втиснули в "границы", поэтому он так и считает себя "боль-шущим шаром". "Маниакальный" по прежнему опыту знает, что не может властвовать миром — он усвоил этот урок, но он отчаянно притворяется "большущим шаром". А раз он знает в глубине души, что зря надувается, от шара, в конце концов, останется пшик—и он опять "упадет" в депрессию.

Джон. Маниакальное состояние может длиться месяцы?

Робин. Да. Иногда обнаруживается какая-то ритмичность приступов, но чаще всего схематизировать течение болезни трудно. Впрочем, специалисты, изучавшие состояние, утверждают, что стресс, большая утрата переключают механизм либо в ту, либо в другую сторону.

Джон. Так. И, наконец, что там с легкими случаями? Люди "спихивают" легкую депрессию, основательно, впрочем, повозившись...

Робин. Это больше "продвинутые", не слишком отклоняющиеся от нормы люди. Просто родители чуть перестарались, оберегая чад от «положенных» стрессов. Откуда и стойкая привычка искать у себя ссадины и раны, как только в жизни какие-то трудности. Кроме того, семьи здесь крепче "спаяны", чем идущие верным путем.

Джон. Хорошо, "взвесили" все разновидности депрессии. От самой тяжелой, когда человек мо-жет "уйти» в паранойю и шизофрению, не выдержав нагрузки—жили» скажется ему не по плечу—до случаев, когда остается какой-то контакт с реальностью, и маниакально-депрессивная личность то в безумном порыве сбрасывает груз проблем, то опять придавлена прессом депрессии, и до "самых легких" случаев, когда люда несут бремя жизни, мало ей радуясь.