Терапевтические условия роста

Эта описанная выше устремленная вперед актуализирующая тенденция является центральным принципом;, подхода к игровой терапии, центрированного на ребенке, и в сжатом виде описана Роджерсом (Rogers, 1980), говорившим, что «индивиды имеют огромные внутренние ресурсы для самопонимания и для изменения собственной Я-концепции, базовых установок и самонаправляемого поведения; эти источники могут быть включены, если удается создать климат облегчающих психологических установок» (стр. 115). Установки игрового терапевта, которые образуют базис терапевтических отношений и облегчают реализацию внутренних источников роста ребенка – это естественность, теплота без оттенка собственничества (теплая забота и принятие) и эмпатия (сензитивное понимание) (Роджерс, 1986).

Естественность. Система отношений в игровой терапии, центрированной на ребенке, не есть опыт, в котором терапевт принимает на себя определенную роль или пытается действовать по некой заранее предписанной схеме. Это не было бы естественным или искренним. Установка – это способ прожития жизни, а не прием, который следует применять, когда это покажется необходимым. Естественность – это базовая и фундаментальная установка, являющаяся для терапевта скорее способом бытия, чем способом действия. Естественность – не есть нечто, что «примеряется», но нечто, что «проживается» в момент установления отношений. До какой степени – это, возможно, зависит от того, насколько терапевт осведомлен о собственных чувствах и установках. Подлинность или естественность означает, что у терапевта хорошо развито самопонимание и самопринятие, и что он хорошо сочетает то, что он чувствует, и то, что он выражает в отношениях. Это понятие не означает, что игровой терапевт должен полностью самоактуализироваться, но, скорее, здесь подчеркивается важность и необходимость быть конгруэнтным в отношениях с детьми.

Естественность и подлинность, обсуждаемые здесь, не означают необходимости немедленно выражать любое возникшее чувство или промелькнувшую мысль. Поступать так было бы безответственно, это указывало бы на недостаток интуиции со стороны терапевта. Таким образом, у игрового терапевта должно быть хорошо развито самопонимание и способность разобраться в собственных неприязненных чувствах, испытываемых в отношении поведения ребенка в игровой комнате, которые являются функцией личностных установок и ценностей, и эти чувства должны быть направлены скорее на себя, чем на ребенка. Эта область самопонимания особенно важна для начинающего игрового терапевта, чьи переживания и/или система ценностей могут приводить к тому, что они испытывают отчуждение или неприязнь по отношению к ребенку, который мусорит, пытается манипулировать терапевтом или оскорблять его. Игровой терапевт, которому недостает понимания собственной мотивации в таких ситуациях, может неподобающим образом проявить отрицательное отношение к ребенку. В этом случае естественность означает осознание собственных чувств и реакций, их принятие; при этом терапевт должен отдавать себе отчет о руководящих им мотивах и стремиться к тому, чтобы быть самим собой и при необходимости уметь выразить эти чувства и реакции. Тогда терапевт становится естественным и искренним, и ребенок видит в нем прежде всего личность и только потом – специалиста. Дети очень чувствительны к тому, как ведет себя терапевт, и немедленно замечают любой фальшивый штрих или исполнение профессиональной роли. Опыт существования рядом со взрослым, который в каждый момент пребывания с ребенком живет естественной жизнью, является для подрастающего человека весьма благотворным. Такой опыт обобщил в своем высказывании один маленький клиент, сказавший: «Ты не похож на доктора. Ты похож на правдашного человека».