Г-н аббат Кондильяк, чей “Опыт о происхождении человеческих знаний” вы прочли с таким удовольствием и пользой и чей превосходный “Трактат о системах” я посылаю вам вместе с этим письмом, придерживается на этот счет особого мнения. Бесполезно было бы приводить вам его доводы; это значило бы лишить вас удовольствия перечесть произведение, в котором они изложены в столь приятной и столь философской манере, что я рисковал бы нарушить их порядок. Поэтому замечу лишь, что всеми этими доводами он стремится доказать, что слепорожденный либо ничего не увидит, либо же увидит шар и куб различными, и что условие, по которому оба этих тела должны быть из одного металла и примерно одинаковой величины, которое почему-то включили в данную задачу, совершенно излишне; и это верно, ведь он мог бы сказать:

если нет никакой существенной связи между ощущением зрения и ощущением осязания, как это утверждают гг. Локк и Молине, то следует признать, что можно тело, которое легко прикрыть ладонью, видеть диаметром в два фута. Однако г-н де Кондильяк прибавляет, что если слепорожденный видит тела, различает их фигуры, но медлит вынести суждение о них, то лишь в силу довольно тонких метафизических соображений, которые я вам сейчас разъясню.

Итак, вот два различных мнения по одному и тому же вопросу, высказываемые первоклассными философами. Казалось бы, после того, как этот вопрос разбирали такие люди, как гг. Молине, Локк и аббат де Кондильяк, в нем не должно быть ничего неясного, однако одну и ту же вещь можно рассматривать со столь различных точек зрения, что неудивительно, если они не исчерпали их все.

Утверждавшие, что слепорожденный способен отличить куб от шара, исходили из некоторой предпосылки, которую, может быть, следовало бы сперва рассмотреть, а именно следовало бы выяснить, способен ли слепорожденный, у которого сняли катаракту, воспользоваться своими глазами в первые моменты после операции. Сторонники этого взгляда сказали только следующее: “Слепорожденный, сравнивая свои идеи шара и куба, полученные через осязание, с теми идеями о них, которые ему доставляет зрение, непременно должен понять, что они одинаковы; и было бы странно с его стороны утверждать, будто, глядя на куб, он получает идею шара, а глядя на шар — идею куба. Поэтому при пользовании зрением он назовет шаром и кубом то, что он называл шаром и кубом при пользовании осязанием”.