Причинность, однако, имманентно включена во все желания и действия ребенка. Она руководит всеми его попытками и наличествует во всех ситуациях, с которыми он сталкивается. Причинность выражается в его стремлении к господству над окружающим, она противостоит ему в форме препятствий, которые он встречает, но она настолько своеобразна в каждом отдельном случае и настолько рассеивается между основными компонентами акта, т. е. между субъектом, целью действия и его средствами, что ребенок не может индивидуализировать причинность, отличить ее от ее результатов, отнести к какому-либо элементу действия и продолжить за пределы данного момента. Причинность не сразу осознается при первоначальном отделении субъекта, «я», от того, что является иным и внешним по отношению к нему. Вопрос «почему» следует с промежутком в несколько недель за вопросами о месте и вопросами, выражающими чувство симпатии, которые возникают почти одновременно. Эти два последних типа вопросов возникают почти одновременно с вопросами о времени. При этом появление каждого вопроса подготавливается предшествующими этапами психического развития. Действительно, различение между «я» и другими необходимо для того, чтобы чувство сопричастности превратилось в простое сочувствие, выражающееся в соответствующем вопросе. А без выхода за пределы настоящего момента невозможно понять, что причина предшествует своим результатам и как бы оживает в них.

Первая причинность, осознаваемая ребенком, заключена в его отношениях с другими людьми. Вначале ребенок ничего не может получить без посредства окружающих. Окружающие люди являются для него источником столь различных действий, что в результате их возникают не только простые привычки, но и бдительное ожидание нового. Может показаться, что первоначальная склонность ребенка к анимизму объясняется тем, что причинно-следственная связь между ним и окружающими людьми предшествует другим типам причинности, которым ребенок приписывает ее черты. Но ребенок не может понять эту социальную причинность раньше, чем станет способным воспринимать себя самого как отличного от окружающих и как устойчивого носителя всех своих мгновенных впечатлений. Понимание причинности дополняет чувство, которое ребенок испытывает к себе как к субъекту. Это раздвоение начинает обнаруживаться и при его контакте с неодушевленными вещами. Первой формулой причинности является двучленное сочетание, образуемое поляризацией действия и раздражения, сначала слитых друг с другом. Но вначале связи между этими двумя полюсами носят неопределенный или амбивалентный характер. Ребенок, ударившись о ножку стола, зло бьет эту ножку, как будто она его ударила.