Кроме перечисленных идей с ярко выраженной нравственной, этической основой в последние годы в научных трудах, теоретических разработках, СМИ высказано немало таких идей, содержание которых связано с внутренней и внешней политикой, экономикой и т.д. Однако нельзя забывать, что любая, даже самая актуальная и насущная теория мертва, если у нее нет связи с реальной жизнью.

Рассматривая понятие «идея», мы вправе поставить вопрос: «В особенностях ли нашего многонационального государства то, что пожалуй впервые за всю многовековую историю мы утратили прежние идейные ориентиры, ничего не приобретя взамен?» Своевременность поставленного вопроса подтверждают результаты, полученные научными сотрудниками Института социально-политических исследований РАН во главе с академиком Г.В. Осиповым, которые в своем исследовании состояния и перспектив развития России еще в 1993 году пришли к выводу, что «Российское государство остро нуждается в своей государственной идеологии, направленной на сохранение остаточной целостности России и достижение социального согласия россиян» (СНОСКА: См.: Куда дрейфует Россия? // Социально-политический журнал. 1993. № 1-2. С. 7.). Аналогичное убеждение сформировалось и среди других ученых (СНОСКА: См.: Государственно-патриотическая идеология и духовный потенциал российской армии // Материалы научно-теоретической конференции. М.: ВУ, 1998.).

С целью ответа на поставленный вопрос проведем анализ создавшейся в стране идеологической ситуации.

После крушения в СССР и странах Восточной Европы коммунистической идеологии, превращенной после смерти В.И. Ленина из развивающегося учения в идейную икону, политическое руководство новой России наложило жесткое табу на любую государственную идеологию. В ст. 13 Конституции Российской Федерации 1993 г. (п. 2) записано: «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». Чтобы как-то уравновесить жесткую строгую норму, в п. 1 этой же статьи говорится: «В Российской Федерации признается идеологическое многообразие». В связи с этим возникает правовая проблема, имеющая методологическое значение для построения общей теории безопасности России – правомерно ли говорить о государственной идеологии, поскольку Конституция Российской Федерации принималась всенародным референдумом?