- Не сочтешь ли ты, о Волька, возможным объяснить твоему недостойному слуге, что будут делать с мячом эти двадцать два столь симпатичных молодых человека? — почтительно осведомился Хоттабыч.

Но Волька в ответ только нетерпеливо отмахнулся:

- Сейчас сам все поймешь!

- Неужели этим двадцати двум приятным молодым людям придется бегать по столь обширному полю, терять силы, падать, толкать друг друга только для того, чтобы иметь возможность несколько мгновений погонять невзрачный кожаный мячик? И все потому, что на всех нашелся для игры только один мяч? — недовольно спросил Хоттабыч через несколько минут.

Но Волька, увлеченный игрой, снова ничего не ответил ему.

- Знаешь что, Волька? — шепнул своему приятелю Женя.— Мне кажется, просто счастье, что Хоттабыч ничего не понимает в футболе. А то бы он тут таких дров наломал, что ой-ой-ой!

- И мне так кажется,— согласился с ним Волька и вдруг, ахнув, вскочил со своего места.

Одновременно с ним вскочили на ноги и взволнованно загудели и все остальные восемьдесят тысяч зрителей. Пронзительно прозвучал свисток судьи, но игроки и так замерли на месте.

Случилось нечто неслыханное в истории футбола и совершенно необъяснимое с точки зрения законов природы: откуда-то сверху, с неба упали и покатились по полю двадцать два ярко окрашенных мяча. Все они были изготовлены из превосходного сафьяна.

- Безобразие! Хулиганство!.. Возмутительная шутка!..— кричали на трибунах.

Конечно, виновника следовало немедленно вывести со стадиона и даже передать в руки милиции, но никто не в силах был его обнаружить. Только три человека из восьмидесяти тысяч зрителей — Хоттабыч и оба его молодых друга —знали, кто этот виновник.

- Что ты наделал! — зашептал Волька Хоттабычу на ухо.— Ты остановил всю игру и лишил шайбовцев верного гола.

Я хотел, чтобы было лучше,— также шепотом оправдывался Хоттабыч.— Я думал, будет удобнее, если каждый игрок получит возможность, не толкаясь и не бегая как сумасшедший по этому огромному полю, вволю поиграть собственным мячом.