Затем взрослый меняет ситуацию, сообщая Насте: «Ребята играют и просят тебя с ними играть. Что выберешь—буквы писать (то, что выбирала раньше) или к ребятам пойти играть? Ты можешь делать что хочешь». Тут Настя легко совмещает ситуации: «Если у них не хватает одного человека, то к ним пойду» (условность выбора с учетом ситуации других, т. е. ребят). Взрослый напоминает девочке, что не закончены вертушки, малышей станут ругать. Настя сама предлагает «полосочки доделать, чтобы малышей не ругали», т. е. при четком обозначении ситуации другого она сразу выбирает эту ситуацию, действие, которое раньше отказывалась выполнять. Конфликт ситуаций обостряется сообщением, что воспитательница просила Настю буквы учиться писать. Настя пытается сначала совместить ситуации: «И то и другое. И учить буквы писать, и малышам помогать». Но когда ей говорят, что времени мало, девочка колеблется: «Тогда даже не знаю, что выбирать, хотелось бы, чтобы и буквы писать, и малышам помочь». Она объясняет свои колебания тем, что ей хочется, «чтобы малышей не ругали и меня не ругали», и находит выход в неожиданном совмещении ситуаций: «Знаете что, я сейчас помогу малышам, а воспитательнице скажу, мне надо было малышам помочь, я приду домой и обязательно (слово интонационно выделяется) сегодня буду учиться буквы писать. Она согласится, знаю, и разрешит мне».

У этих детей осознание воображаемых и реальных ситуаций своей и другого одинаково. Выявленный в эксперименте с реальными условиями уровень развития их способности «быть собой и другим» в эксперименте на самосознание оказался тем же. Детей с седьмым типом отношения «Я—другой» характеризует антиэгоцентрическое, разностороннее восприятие качеств другого, умение соотносить ситуацию свою и другого, при конфликте этих ситуаций они предпочитают ситуацию другого либо выход из конфликта.