Многие русские языковеды находились под влиянием психологического направления в лингвистике и проводили его в трактовке семантики предложения. Так, Потебня, критикуя отождествление суждения и предложения, писал:

«Грамматическое предложение вовсе не тождественно и не параллельно с логическим суждением. Названия двух членов последнего (подлежащее и сказуемое) одинаковы с названиями двух из членов предложения, но значения этих названий в грамматике и логике различны. Термины «подлежащее», «сказуемое» добыты из наблюдения над словесным предложением и в нем друг другом не заменимы. Между тем для логики в суждении существенна только сочетаемость или несочетаемость двух понятий, а которое из них будет названо субъектом, которое предикатом, это для нее, вопреки существующему мнению, должно быть безразлично... Категории предмета и его признака не нужны для логики, для которой и то, и другое — только понятия, совокупности признаков. Тем менее возможно вывести из логического суждения прочие члены предложения: определение, обстоятельство, дополнение» (СНОСКА: А. Потебня, Из записок по русской грамматике, т. I—II, Харьков 1888, стр. 61.).

В этом высказывании Потебни наряду с правильными мыслями о том, что грамматические предложения не тождественны суждению, подлежащее и сказуемое предложения — грамматические, а не логические категории и т. д., имеются и неправильные положения, а именно: неверно понимание сущности суждения как сочетания понятий. Нельзя согласиться с утверждением Потебни, что категории предмета и его признака не логические, а грамматические. Сам Потебня склонен считать, что предложение выражает не логическое, а психологическое суждение.

Сущность этого акта мысли, отличного от логического суждения, Фортунатов определяет как связь двух представлений — господствующего и подчиненного: «Психологическое суждение заключает в себе, следовательно, три элемента, но в выражении психологического суждения в речи, хотя бы и в полном, сознание связи между представлениями, образующими отдельные части суждения, понятно, не может выражаться отдельно и входит в выражение одной из этих частей. Поэтому и в психологическом суждении, рассматриваемом по отношению к выражению его в речи, мы можем различать два элемента: первую часть психологического суждения и вторую в открываемом мыслью отношении ее к первой части. Вторая часть психологического суждения в ее отношении к первой части может быть называема психологическим сказуемым, а первая, предполагаемая такою второю частью, — психологическим подлежащим...» (СНОСКА: Ф. Фортунатов, О преподавании грамматики русского языка в средней школе. «Русский филологический вестник», т. LIII, № 1—2, Варшава 1905, стр. 67—68.).