Поворотным пунктом, отделяющим начало развития речи в собственном смысле этого слова от сигнализации животных, явился, как можно предположить, тот период во взаимном общении человеческого предка, когда нечленораздельный звуковой комплекс перестал быть связанным с эмоциями и вступил в связь с реальными предметами или, говоря точнее, с образами этих предметов, а образы — со звуковыми комплексами. Звук из средства непроизвольного выражения эмоции превратился в средство преднамеренного обозначения предметов. Этот переход осуществился вместе с переходом в процессе труда психики высших животных в примитивное стадное сознание человека. Только тогда, когда определенный комплекс звуков вступил в связь преимущественно с определенной деятельностью человека и предметами, включенными в нее, и постоянно воспроизводился с появлением этих действий и предметов, только тогда животнообразные звуки превратились в элементарную речь человека. На эту особенность человеческой речи, отличающей ее от сигнализации животных, указывали исследователи прошлого (СНОСКА: Л. Гейер писал, что «отличительным признаком человеческого языка является именно то, что в нем объект обозначается звуком, напоминающим только этот объект, что язык помогает различать видимый предмет не по тому чувству, которое он возбуждает в нас, не поскольку видимый предмет внушает страх или манит, причиняет боль или удовольствие, а исключительно по его видимым признакам...» (цит. по книге Л. Нуаре, Орудие труда и его значение в истории развития человечества, Государственное издательство Украины, 1925, стр. 75). Так, Р. Декарт отмечал, что знаки речи, служащие для изображения объектов, не имеют отношения к выражению страдания или других аффектов. Декарт исключил из языка не только звуковые выражения боли и радости, но также и то, что приобретается путем дрессировки.

В процессе образования условно рефлекторной связи между звуковыми комплексами, их слухо-двигательными ощущениями, определенными эмоциями, образами предметов и действиями, по всей вероятности, огромную роль играли мимика и всевозможные жесты (СНОСКА: Их роль настолько велика, что без жестов трудно себе представить путь формирования этой связи. Достаточно обратиться к обезьянам, чтобы убедиться, что последние, как правило, произносят звуки в сопровождении мимики и жестов.). Жест определял направленность звука и тем самым закреплял его за определенным предметом, превращая звук, выражавший эмоцию, в знак вещи. В ходе трудовой деятельности, которая на начальных ее этапах осуществлялась еще без тесного контакта и сплоченности стада, постепенно развилась способность к преднамеренному воздействию одной особи на других членов стада при помощи звуков и жестов. Осмысленный характер общения включает в себя осознанное отношение слова к обозначенному предмету и к предполагаемому результату воздействия произносимого слова на другого человека. Это и составляет сущность человеческой речи с самого начала ее возникновения. Таким, по-видимому, был основной способ образования связи между звуком и образом.