§ | библиотека – мастерская – | Помощь Контакты | Вход — |
Мышление и язык / Под редакцией Д. П. Горского. -- М.: Государственное издательство Политической литературы, 1957
Стр. 222 Человека, который ни с того ни с сего произнес бы «дом» или «дядя», мы бы поняли столь же плохо, как если бы он вне всякой связи с обстановкой произнес «Лена» или «Кавказ». Наоборот, в реальной действительности и произносящий и слушающий связывают со звукосочетаниями «Лена», «Кавказ» понятия об определенных предметах действительности, и только поэтому они понимают друг друга. Если бы та неопределенность, о которой говорится в приведенном рассуждении, имела место в действительности, употребление собственных имен исключало бы взаимное понимание. Если один из собеседников связывает со звукосочетанием «Лена» понятие о своей сестре, а другой понятие о великой сибирской реке, то они не поймут друг друга. Это в равной мере относится и к именам собственным и к нарицательным. Если тот, кто произносит «дядя», имеет в виду мужчину вообще, а его собеседник имеет в виду брата своего отца, то собеседники также не поймут друг друга. Итак, признание того, что собственное имя вне контекста теряет определенный смысл, вовсе не означает, что оно не выражает понятия. Напротив, это признание исходит из того, что в контексте (т. е. в реальной действительности) собственное имя выражает всегда вполне определенное понятие. Далее следует подчеркнуть, что само различие между значением собственного и нарицательного имен в контексте и вне контекста весьма относительно. С одной стороны, неверно, что сфера значений знаменательного слова вполне определенна, что можно точно указать все его значения. «...Очень трудно,— говорит В. В. Виноградов,— разграничить и передать все значения и оттенки слова даже в данный период развития языка, представить со всей полнотой и жизненной конкретностью роль слова в речевом общении и обмене мыслями между членами общества». Ведь любое нарицательное имя может выступить как собственное («коммунист», «борец», «кольцо» и т. д.). Когда мы определяем значения такого слова, взятого вне контекста, мы от этих случаев сознательно отвлекаемся, касаясь лишь тех значений, которые закреплены общественной практикой и представляют собой не отдельные применения слова, а его значения в языке народа, известные всем, кто владеет этим языком. Если так же подойти к собственному имени, то мы имеем не меньшую возможность определить его обычное значение («Лена» — человеческое существо женского пола). Поэтому, когда мы услышим слова «Лены нет», то, не зная, в связи с чем они высказаны, мы скорее всего поймем их в том смысле, что речь идет о женщине. Мы при этом можем, конечно, ошибиться. Но мы можем с неменьшей вероятностью ошибиться, услышав слова «агронома нет», если нам неизвестно, что в данном случае имелся в виду член естественно-научного кружка. |
Реклама
|
||