Во-первых, по данным зоопсихологии (исследования Ладыгиной-Коте, Г. 3. Рогинского и др.) и детской психологии, непосредственное восприятие конкретных множеств предметов, т. е. когда разница в количестве предметов улавливается самим восприятием без какого-либо подсчета, возможно лишь в очень небольших пределах (до 5).

Во-вторых, как уже правильно отметил Ф. Боас, первобытные люди не потому замечают отсутствие одной лошади в большом стаде или собаки в большой своре, что они непосредственно ощущают разницу в количестве, а потому, что они хорошо знают каждую лошадь или собаку(СНОСКА: См. Ф. Боас, Ум первобытного человека, М.—Л. 1926, стр. 84.). Это подтверждается также наблюдениями над народами Крайнего Севера СССР.

Ссылки Леви-Брюля и других сторонников этой теории на числительные так называемых первобытных народов также оказываются несостоятельными.

Во-первых, Леви-Брюль и др. односторонне подбирают факты из языков этих народов и совершенно не объясняют, почему в языках не менее первобытных народов счет любых предметов ведется при помощи одних и тех же числительных (как, например, в языке туземцев островов Муррей, в языке гуарани, по данным самого Леви-Брюля) . То же самое можно наблюдать в эскимосском, чукотском и целом ряде других языков народов Севера.

Во-вторых, как показывает анализ числительных в некоторых из тех языков, где при счете разных предметов употребляются различные числительные, конкретный счет в этих языках объясняется отнюдь не тем, что числительные этих языков обозначают восприятия соответствующих конкретных множеств.

Для подтверждения этого положения мы остановимся на числительных в нивхском (гиляцком) языке.

В нивхском, как и в вышеуказанных языках, для обозначения одного и того же количества различных предметов используются отличающиеся друг от друга числительные.

Ниже из соображений экономии места мы даем таблицу 26 систем числительных только до 10 включительно, хотя в нивхском языке счет возможен по крайней мере до миллиона (см. таблицу на стр. 136—137) (СНОСКА: Эти числительные записаны нами в с. Тахта, Тахтинского района, Н.-Амурской области, от носителей Амурского диалекта нивхского языка. В тексте нами иногда привлекаются также данные из Восточно-Сохалинского диалекта. Сокращенно оба диалекта соответственно обозначаются: Ам. д., В.-С. д. В примерах из нивхского языка знак V над графемой означает велярность соответствующего согласного; г—заднеязычный звонкий н'—заднеязычный сонант; в сочетании с остальными графемами знак означает придыхательность соответствующего смычного.).