Комментируя этот пример Сократа,. Л. С. Выготский пишет, что вопрос: “Почему Сократ сидит в афинской темнице?”—прототип всех вопросов, поставленных перед современной психологией и требующих от психологии причинного объяснения..

К этому можно добавить, что критика Сократом псевдоответа на поставленный вопрос—образец критики любых современных попыток объяснить целиком психологические   факты физиологическими   средствами (т. е. попыток редукционизма).

Приведу еще один более близкий нам, т. е. более современный пример.

Когда вы через некоторое время будете  более подробно знакомиться с процессами внимания, то в специальных руководствах прочтёте, что феномен внимания физиологически объясняется   активирующими влияниями на кору больших полушарий со стороны неспецифической системы мозга (ретикулярной формации). В коре создается очаг повышенного возбуждения, при оптимальном уровне которого обеспечивается ясность и четкость соответствующих воспринимаемых содержаний. Исходя из этих же представлений, избирательность внимания объясняется локальностью неспецифических  влияний, а отвлечение внимания—возникновением другого очага возбуждения, вызванного новым стимулом.

Но наряду с этими сведениями вы получите и другие. Вы узнаете, что эффекты внимания непосредственно связаны со структурой и динамикой деятельности. Например, что в поле внимания всегда оказывается содержание, соответствующее цели действия.  Так что, если вы хотите направить внимание на предмет, вы не должны “таращить” на него глаза, а стать деятельными в отношении него.

Вот вам два объяснения или две причины: внимательны потому, что в таком-то участке головного мозга у вас создался очаг возбуждения, и внимательны потому, что в отношении данного содержания поставлена цель и вы начали действовать в направлении реализации этой цели.

Какая из этих двух причин более истинна? По-моему, вторая. Я отвечаю так не из-за . пристрастного отношения к психологии и психологическому типу объяснения, а из того простого соображения, что только анализ деятельности может объяснить также и то, почему данный очаг возбуждения вообще возник и возник именно в данном участке мозга, и как сделать так, чтобы возбуждение достигло оптимального уровня, Рассматриваемая в пределах одного мозга, динамика “очага” будет оставаться непонятной и, что весьма существенно, недоступной управлению.

Итак, и к этому примеру вполне подходит мысль Сократа. Одно, т. е. структура и ход деятельности,— истинная причина; другое, т. е, физиологические механизмы, — то, без чего причина не могла бы быть причиной. И добавляю еще словами Сократа: “Это последнее толпа, как бы ощупью шаря в потемках, называет причиной—чуждым, как мне кажется именем” [87, с. 69].