Мысль (чувство, переживание) может «пойти в слова» лишь в том случае, если человек обладает культурой словесного выражения, культурой речевого общения и, разумеется, культурой мысли. Очевидно, в этом ключе надо понимать слово «избранные», которым только и дано, по выражению Достоевского, «благородное страдание». Эти требования предъявляются не только к таким формам, как литературное творчество, но и к самому обычному (содержательному, конечно) разговору.

Плохо выраженная мысль — это не только леность речевых усилий, но и леность мысли или неумение мыслить. Неумение именовать предметы — это и незнание их. А без этого «глохнет» не только самый обычный разговор, но не может существовать и поэзия. Большой ущерб общению наносит клишированная, штампованная речь, достигающая предела допустимости в жаргоне. Выражаясь языком кибернетики, использование штампов не дает сколько-нибудь ценной информации, повторение клише не означает увеличения количества информации, но свидетельствует об ее избыточности.

Службу языка ревниво несут языковеды, неутомимые составители грамматик и словарей национального языка, рассматривая этот бкд своей деятельности как важнейшую научно-практическую работу. Она требует необычайной широты взглядов на развитие языка и культуры в обществе, дара улавливания едва зарождающихся тенденций языкового развития, умения дать обществу определенные ценностные ориентации в употреблении языковых форм, самоограничения в личных вкусах и предпочтениях во имя выработки безупречных общенародных норм эстетики языка и, конечно же, бескорыстной любви к своему предмету. На этих широких и твердых принципах всегда строилась защита языка. Писатели постоянно напоминают нам и своим творчеством, и прямыми высказываниями о нашем общем национальном долге. Вспомним слова Тургенева: «Берегите же наш прекрасный русский язык, этот клад, это достояние, переданное нам нашими предшественниками... Обращайтесь почтительно с этим могущественным орудием...» Подобные заповеди следует усвоить всем. Сознательное вмешательство в жизнь языка оправдано тем, что при всей целесообразности его саморазвития процесс этот протекает негладко, языковая экология так же сложна, хрупка и деликатна, как экология природная. В сфере языка это было замечено намного раньше, чем в области природы...