Истинность Закона знания книг не нуж­дается в доказательствах. Это закон-аксио­ма. Опровержением его истинности могло бы служить только обнаружение фактов, противоречащих сути данного закона в ре­альной сфере читательской деятельности. Но таких фактов нет ни в истории становле­ния читателей, квалификация которых бес­спорна для всех, ни в практике работы с чи­тателями-детьми.

Значимость открытия и формулирования Закона знания книг (при всей его кажущейся «простоте», что и смущает некоторых специ­алистов) для методики обучения чтению трудно переоценить, так как этот закон сразу задает обучающему конечную решающую цель его работы: читателю (ребенку или взрослому) надо обеспечить знание книг, тог­да он захочет и сумеет их читать по собствен­ному выбору с пользой для себя и для обще­ства и на пределе своих возможностей.

Разумеется, этот закон не может, да и не должен давать ищущему ответа на вопрос, как этого добиться. Ответ на данный воп­рос — задача теории методики обучения чте­нию (кстати, там он тоже давно получен!), а Закон знания книг, как и любой закон, лишь фиксирует существенные устойчивые зависи­мости между явлениями из сферы подготов­ки квалифицированного читателя и тем са­мым позволяет специалистам совершенство­вать науку формирования читателя путем вы­движения научных гипотез и разработки научных теорий, базирующихся на объектив­но действующих законах.

Второй закон — Закон деятельностного формирования читательской культуры.

Он отражает существенные устойчивые свя­зи, определяющие уровень эффективности организационно-методической сферы обуче­ния чтению при разном соотношении вклю­ченных в нее вербальных и деятельностных средств. Формулируется он так: «Гарантиро­ванно основы читательской культуры фор­мируются только путем непосредственной целенаправленной деятельности с книгой и среди книг». Рамки статьи не позволяют нам детально анализировать этот закон (да это и не нужно: он неоднократно проанализирован нами в ряде специальных работ — см. пунк­ты 3, 4, 5, 12, 13). Подчеркнем только то, что из формулировки данного закона следует ус­тановка обучающего на предметно-дея-тельностный, а не вербальный характер формирования основ читательской культуры у учащихся и, как следствие, формирования у них личностного свойства, обозначенного в науке термином «читательская самостоятель­ность». Но из этого закона никак не следует, что на уроках чтения «по Светловской» надо изучать с детьми книгу как материальный объект. Конечно, книга и мир книг должны быть представлены детям, обучающимся чи­тать, в определенной системе на каждом уро­ке чтения, но только в качестве объектов, где материализуется возможный собеседник или потенциальные собеседники, с которы­ми дети и учатся общаться, используя книгу как инструмент для чтения, через постиже­ние языка книги и «чужой речи», обращен­ных автором произведения и создателями книги к читателю.