Бивер считает, что, пытаясь создать правила, описы­вающие все возрастающее число синтаксических кон­струкций, лингвисты оказываются перед необходимостью принятия более абстрактных и сложных глубинных обоб­щений. Точно так же испытуемые, в соответствии с ха­рактером задания и степенью опытности, могут прояв­лять в своем поведении более или менее абстрактные закономерности независимо от того, осознаются они или нет. Такой ход рассуждений приводит Бивера к выводу, что поведение говорящего или слушающего может быть охарактеризовано не на основе полностью разработан­ной грамматики языка, а на основе одной из несколь­ких грамматик, зависящих от обстоятельств и индиви­дуального языкового развития. Это значит, что у разных носителей языка существуют не только разные грам­матики, но что сама языковая способность данного человека может претерпевать изменения, и такое пред­положение, безусловно, может проложить путь к со­зданию такой грамматической модели, которая бы описывала различные аспекты способностей носителя языка.

Однако, хотя может показаться, что такой вывод довольно пессимистически оценивает достоверность трансформационной грамматики как основы моделей речевого поведения, все, несомненно, отдают себе отчет в том, что эти проблемы и экспериментальные исследо­вания, направленные на их разрешение, были вызваны к жизни непосредственно теорией Хомского, представ­ляющей собой принципиально новый подход к языку. В заключительном разделе будет сделана попытка под­вести итог всем победам, одержанным на этом пути, и поражениям.

ПОДВОДЯ ИТОГИ: ДО И ПОСЛЕ РЕВОЛЮЦИИ, ВЫЗВАННОЙ ТЕОРИЕЙ ХОМСКОГО

Возможно, лучше всего можно оценить общее значе­ние психолингвистического подхода к исследованию языка, если сравнить в целом состояние этих исследова­ний до и после революции, вызванной теорией Хомского. Как известно, до этого речь чаще всего рассматривалась как совокупность вербальных реакций, или, в более сложных теориях опосредования Осгуда и других, она понималась как опосредованная условными реакциями, представляющими значения слов. Вопрос о том, каким образом слова соединяются в высказывания, рассматри­вался либо как некая форма генерализации уже извест­ных из прошлого опыта комбинаций, как считал Скиннер, или на основе теории информации в зависимости от ве­роятностей появления данных слов в данном сочетании.

Основное значение порождающей лингвистики Хом­ского в том, что она привлекла внимание психологов к наиболее важному фактору — языковой продуктивно­сти. Продемонстрировав, что языковая способность гово­рящего включает способность производить потенциально бесконечное число допустимых предложений, Хомский показал психологам, что речь — гораздо более сложный вид поведения, чем это считалось прежде. Хотя попытки создать вполне адекватную порождающую грамматику мало чем помогли психологам в решении проблемы речи, значение этих попыток состоит прежде всего в том, что они раскрыли сложность речевого поведения и тем самым лишили нас возможности пойти по соблазнитель­ному пути упрощения.