«Согласно нашему предположению, суждения выно­сятся в соответствии с внутренними нормами, уровнями адаптации, которые поддаются объективному и количе­ственному анализу... Когда стимул неоднократно повто­ряется вне какого-либо контекста, уровень адаптации постепенно меняется по мере повторения или предъявле­ния стимула до тех пор, пока не будет равен значению стимула... стимул начинает рассматриваться как ней­тральный по всем параметрам коннотации (то есть ста­новится бессмысленным в осгудовском смысле), так как частота его появления в привычном контексте возрастает» (р. 283).

Явление семантического насыщения иллюстрирует бо­лее глубокие проблемы, которых мы уже ранее касались. Амстер подходит к этим проблемам, когда говорит о «стимуле вне какого-либо контекста, кроме самого себя». Вопрос сводится просто к тому, что слово в изо­лированном состоянии не имеет конкретного значения. Значение существует в контексте: оно придается слову контекстом. Мы еще вернемся к вопросу о значении слова в контексте. Но сначала заметим, что, даже если мы примем довольно наивное утверждение о том, что значение сводится к референции и что процессы референции и есть те внутренние процессы, которые вы­зываются данным словом, нам не удастся построить адекватную модель. Таким образом, мы должны при­знать, что попытка объяснить природу значения (а на са­мом деле природу референции), которую американская психология считает одним из своих достижений, не увен­чалась успехом. Ученым, начиная с английской филосо­фии XVIII в. и кончая американской психологией XX в., не удалось добиться на этом пути каких-либо существен­ных успехов.

Впрочем, как указывалось выше, этот подход, сво­дящий значение к референции отдельного, изолирован­ного слова, не может являться адекватным подходом к проблеме значения. Значение не может быть просто реакцией на какой-то предмет, потому что: 1) не все слова являются наименованиями вещей, и даже если ограничиться только наименованиями, 2) большинство слов имеет несколько значений (у слов-наименований обычно существует несколько референтов), и конкретное значение слова меняется с изменением речевого и нере­чевого контекста; наконец, если даже речь идет только о словах, обозначающих какие-то вещи, 3) природа этих «вещей» часто не дана нам непосредственно в опыте, ее еще нужно узнать. (Это значит, что язык сам по себе может определить тот путь, которым ребенок приходит к категоризации мира.)

Во втором пункте можно выделить два аспекта, которые мы уже рассматривали в этой главе: слово имеет несколько значений и конкретное значение выбирается в соответствии с контекстом того высказывания, в кото­ром появляется данное слово. Проблема уникальности значения слова (то есть уникальности образа, или