Больные часто жалуются на нарушение со стороны слуховых восприятий. Внешние звуки, речь людей, музыка, даже собственный голос, кажутся глухими, отдаленными, нереальными, неопределенными и непонятными по смыслу. Собственный голос кажется не своим, чужим, исходящим извне. Больные отмечают у себя изменения также и в области осязания, вкуса и обоняния. При ощупывании предметов кажется, что существует какая-то преграда между пальцами и объектом, и даже собственные пальцы кажутся чужими. Нарушение характера восприятий относится не только к внешнему миру, но и к собственному телу. При непосредственном рассматривании своего тела и при наблюдении своей внешности в зеркале или при ощупывании отдельных частей тела больному кажется, что тело нереальное, чужое, не принадлежащее его личности или вовсе отсутствует. Иногда при усилении переживания исчезания своего тела, «растворения тела в окружающем» больной в страхе ощупывает себя, туго опоясывается, часто подпрыгивает, трется об стены или же просит других потрогать его с целью удостовериться в действительном существовании своего тела.

При анализе всех указанных переживании отчуждения внешнего мира и своего тела в процессе их восприятия невольно возникает вопрос – а действительно ли нарушены восприятия больных? Этот вопрос возникает в связи с тем, что объективные данные и экспериментальные исследования и заявления ряда больных как будто говорят о сохранности всех видов восприятии. Однако это не так. Шильдер совершенно не прав, когда он утверждает, что все восприятия у этих больных сохранены, и что дело только в том, что центральное «я» личности направлено не по прежнему пути.

С другой стороны, нельзя согласиться и с представителями сенсуалистического взгляда, которые говорят о простом нарушении элементарного акта восприятия. Дело обстоит гораздо сложнее. Поэтому нужно считать, более прогрессивными те взгляды, которые обосновывают внутри восприятия две стороны, противоречащие друг другу при состоянии отчуждения.