Пятый угол

Позавчера был игровой день цикла «Трудные Родители».

Было нас 27 человек, в том числе пять бабушек, два дедушки и три семейства с детьми-подростками, в обязанности коих при участии в играх входило переставлять стулья и следить за порядком. В игровой актив входили также Дана Р. (Завсвободой, странная должность), Антуан Н. (Черный Критик), Кроннд Хус-кивадзе (Завпамятью), Наташа Осипова и я — Переводческое Жюри. Д. С., как обычно, в начальство не выдвигался и играл в основном Ребенка, что при его мальчишеской (при желании) внешности выходит естественно.

Сначала, разминки ради, минут семь поиграли в любимый наш Детский Сад — все превратились в детей и делали что хотели, а настоящие дети пытались быть нашими воспитателями. Обошлось благопристойно: разбили лампочку, слегка помяли два стула, у вашего покорного слуги изъяли небольшой кусок бороды, в остальном без человеческих жертв.

Потом, вернувшись не то чтобы охотно в себя, затеяли Испорченный Телефон. Читателю эта давняя детская забава, наверное, хорошо известна. Вы что-то шепчете на ухо своему соседу, тот следующему, и так далее, пока ваше сообщение в преобразованном виде не возвращается к вам обратно. Я, к примеру, послав Антуану: «Много дел, молодежь!» — получил от Наташи: «Долго же ты сидел, мародер».

Разница между игрой и жизнью, как потом объяснял Д. С, в том, что в жизни мы обычно не подозреваем, в какую игру играем. Искажающие инстанции скрыты в играющих. Несколькими приемами — описывать их не буду — убедились, что, чем более значимы отношения, тем искажений больше; это, впрочем, подтверждается на каждом шагу.

Далее уже не в первый раз играли в игру, в разных вариантах называемую то «Переводчики», то «Ныряльщики», то «Чтецы», то «Удильщики» и т. п. Игра, развивающая навык вживания. Технические подробности опускаю; суть в том, чтобы совместными усилиями прочитать (выудить, перевести) контекст, или подсознательное содержание сообщения.

Одна из сцен.