— Мам, я пойду гулять. (Перевод: «Мне скучно, мой мозг в застое, мои нервы и мускулы ищут работы, мой дух томится...» Перевод слышимого матерью: «Не хочу ничего делать, я безответственный лентяй, мне лишь бы поразвлекаться»...)

— Уроки сделал? (Перевод: «Хорошо тебе, мальчик. А мне еще стирать твои штаны». Перевод слышимого ребенком: «Не забывай, что ты не свободен».)

— Угу. («Помню, помню, разве ты дашь забыть».— «Смотрел в книгу, а видел фигу».)

— Вернешься, проверим. Чтоб через час был дома. («Можешь погулять и чуть-чуть подольше, у меня голова болит. Хоть бы побыстрей вырос, что ли. Но тогда будет еще тяжелее...» — «Не верю тебе по-прежнему и не надейся, что когда-нибудь будет иначе».)

— Ну, я пошел. («Не надеяться невозможно. Ухожу собирать силы для продолжения сопротивления».— «Ты отлично знаешь, что вовремя я не вернусь, а проверку уроков замнем».)

— Надень куртку, холодно. («Глупыш, я люблю тебя».— «Не забудь, что ты маленький и останешься таким навсегда».)

— Не, не холодно. Витька уже без куртки. («Ну когда же ты наконец прекратишь свою мелочную опеку? Я хочу наконец и померзнуть».— «Есть матери и поумнее».)

— Надень, тебе говорю, простудишься. («Пускай я и не самая умная, но когда-нибудь ты поймешь, что лучшей у тебя быть не могло».— «Оставайся маленьким, не имей своей воли».)

— Да не холодно же! Ну не хочу... Ну отстань! («Прости, я не могу выразить это иначе. Пожалуйста, не мешай мне тебя любить!» — «Ты мне надоела, ты глупа, я тебя не люблю».)

— Что? Ты опять грубить? («У тебя все-таки характер отца...»)

Переводы эти, разумеется, не единственные, было много других вариантов, вообще точного перевода с подсознательного дать невозможно, ибо язык этот многозначен. Версии, интерпретации, толкования... Ошибки могут быть очень серьезными, до бреда включительно. Но важно хотя бы знать, что переводить всегда есть что — подводная часть айсберга больше надводной...

При обсуждении заметили, что так получается не только с детьми. Все вроде бы гладко, все понятно, легко общаемся, отвечаем друг другу... Но в это же самое время общаются между собой — через нас — и еще какие-то личности, то ли глухие, то ли не желающие слушать друг друга: каждый слышит свое, говорит свое... Временами мы чувствуем присутствие этих чудаков, слышим их, они нам мешают, стараемся заглушить... И вдруг — бездна непонимания, вдруг оказывается, что заглушили-то нас ОНИ!..