Гуманистическая психология — это явление не узконаучного, но общекультурного, а точнее, «ноосферного», «планетарного» (В. И. Вернадский) масштаба. Вот почему, возникнув первоначально как сугубо психологическая инновация, как «третья сила» в психологии, она стремительно, всего за несколько десятилетий расширила сферу своего приложения, проникла в медицину и педагогику, антропологию и социологию, теологию и политику. Наш мир быстро изменяется, и его универсальной идеей, противостоящей сегодня всем традиционным идеологиям, становится современный гуманизм.

К. Роджерс прошел путь от индивидуального психотерапевтического взаимодействия с клиентом к работе с малыми группами, а затем нациями. Человекоцентрированная психотерапия, буквально шокировавшая в 50-е гг. психологическое сообщество, эволюционировала в 60 —70-е гг. в человекоцентрированное обучение [183], вызвавшее не меньшее непонимание и сопротивление у педагогов, и, наконец, в 80-е гг. воплотилась в человеко-цент-рированную политику [12], существование и позитивное влияние которой мировое сообщество еще только начинает осознавать. В последние годы жизни К. Роджерс много работал в «горячих точках» нашей планеты: в Северной Ирландии, Южной Африке, Центральной Америке. Всего за несколько месяцев до своей кончины он посетил Советский Союз [И, 60].

Исходную оппозицию традиционным психотерапевтическим, педагогическим, политическим и прочим практикам и идеологиям составляют три базовых гуманистических принципа, или убеждения: люди по своей природе свободны и добры; пациенты, учащиеся, представители политических партий, социальных классов и т. п. — это прежде всего люди; конструктивное (дающее облегчающий, лечащий, обучающий, развивающий, умиротворяющий и подобные эффекты) взаимодействие с людьми возможно только в том случае, если психотерапевту, учителю, политику удается войти с ними в трансперсональные (а не интерперсональные, т.е. медицинские, педагогические или политические) отношения.