Исключительно важно подчеркнуть, что конечный ре­чевой продукт не дан нам с самого начала ни в каком виде; речевая деятельность — процесс творческий, а не простое перекодирование «смысла» в текст.

Эти основные положения советской психолингвистики органически следуют из ее теоретических основ, а не до­полняют и не исправляют исходные теоретические по­сылки, как это получилось с основными идеями школы Хомского — Миллера.

Публикуемые на русском языке работы Д. Слобина и Дж. Грин отражают наиболее прогрессивные тенден­ции в современной зарубежной психолингвистике. Конеч­но, в них, особенно в книге Слобина, сказался некоторый механицизм и эмпиризм, свойственные американской (и отчасти европейской) психологии вообще; конечно, внеся немало нового в психолингвистическую теорию, Слобин (и в меньшей мере Грин) во многом продолжает отстаивать психологически неприемлемые для нас, а по­рой и методологически неверные позиции школы Хомско­го, о которых уже говорилось выше. Однако книга Слобина, бесспорно, является наиболее интересной моно­графической публикацией в области психолингвистики, появившейся в США за последние годы. Еще одно из достоинств книги Слобина—ее популярность. Она напи­сана ясно, четко, хорошим стилем. Слобин — профессор Калифорнийского университета (Беркли). Его имя пока мало известно советскому чита­телю, но зато оно очень хорошо знакомо тем из амери­канских читателей, кто интересуется советской наукой. Дело в том, что Слобин сделал, пожалуй, больше, чем кто-либо другой, для пропаганды советской психологиче­ской науки в США. Его перу принадлежит ряд рецензий и обзоров. В течение многих лет он был редактором - журнала «Советская психология», выходящего в США на английском языке и публикующего наиболее значи­тельные психологические работы советских авторов. Слобин — друг нашей страны, его публикации, посвященные советской науке, были всегда доброжелательны и объек­тивны. В 1966 г. Слобин участвовал в работе XVIII Меж­дународного психологического конгресса в Москве.

Джудит Грин — преподаватель Лондонского универ­ситета, автор нескольких статей по психолингвистике. Ее книга «Психолингвистика: Хомский и психология» состо­ит из двух частей. Первая описывает взгляды Хомского и их эволюцию; вторая — психолингвистические экспери­менты, основанные на первом и втором вариантах модели Хомского; эту часть мы и предлагаем вниманию совет­ского читателя.

Несколько слов о переводе. В большинстве случаев мы сохранили английские примеры, приводимые автора­ми; там, где это было необходимо, мы давали аналогич­ные русские примеры (в примечаниях переводчика). При переводе терминов мы столкнулись с некоторыми трудно­стями, поскольку далеко не все термины имеют в русском языке общепринятые эквиваленты. В этих случаях в тексте наряду с русским переводом термина в скобках давался исходный английский термин. Принятый в школе Хомского термин «linguistic (language) competence» всю­ду переводился как «языковая способность», «linguistic performance»—как «языковая активность». В тексте кни­ги Слобина смешаны понятия «язык» и «речь», «языко­вой» и «лингвистический»: при переводе мы руководство­вались контекстом, выбирая наиболее подходящий термин.