ШИЗОФРЕНИЯ

Наибольшее количество случаев клинических наблюдений с синдромом отчуждения по нашему материалу относится к шизофрении. Из 195 наблюдений в 71 случае была диагностирована шизофрения. Большинство больных изучалось в течение длительного времени, что давало возможность проследить за динамикой картины заболевания и переходами в другие состояния. Материал охватывает вялые формы шизофренного процесса без перехода в психотические бредовые состояния, постпроцессуальное развитие с дефектом личности, галлюцинаторно-бредовые состояния с явлениями психического автоматизма, переходы феноменов отчуждения в параноидно-бредовые состояния, в кататонические и состояние исходного слабоумия.

Наиболее трудными в отношении диагностики являются вялые непсихотические неврозоподобные формы шизофрении: их часто можно смешать либо с психогениями, либо с эндогенной депрессией. Большинство нами описанных вялых форм относится к так называемой чистой форме отчуждения, когда с самого начала заболевания до конца господствует данный синдром без перехода – в другие состояния. Некоторые авторы ее называют эссенциальной формой деперсонализации.

Изложение наших случаев начнем с вялых форм.

25. Больной Г., 34 лет, военнослужащий. Находился в клинике с 13 февраля по 14 апреля 1939 года.

Анамнез: происходит из крестьянской семьи, старший брат душевнобольной – хроник; дед и отец – алкоголики. Развивался в детстве нормально. По характеру был живым, подвижным, сообразительным ребенком. В школе учился хорошо, 16 лет поступил на завод. В 1922 году учился в пехотной школе РККА, учился прекрасно, хорошо справлялся с общественными заданиями, неоднократно был награжден за отличную работу; работой увлекался, быстро продвигался по служебной линии в рядах РККА. В 1930 году – он политрук в полковой школе. В 1932 году у больного была большая психотравма (судебного характера), тяжело ее переживал. В апреле 1932 года был командирован в Москву в Военно-Воздушную академию, где учился и одновременно преподавал военную тактику. Работал очень много, по 14-16 часов в сутки, хорошо справлялся с работой, несколько раз был премирован за хорошую работу. В октябре 1932 года появилась бессонница, головная боль, ощущение толчков в голове, стремление к уединению от окружающих. Однажды во время работы больной внезапно почувствовал, как в голове что-то лопнуло и сразу изменилось, все стало чуждым, окружающие предметы как бы перегородкой отделились от больного, потерял самого себя. «У меня появилось ощущение, точно я один остался во всем мире». Это состояние взволновало больного, он взял лыжи и вышел на улицу, надеясь в физическом движении и усталости ощутить себя. В эту ночь больной прошел 60 километров, вернулся домой к утру, усталый, однако не вернул себе ни прежних ощущений, ни «самого себя». С тех пор признаки отчуждения все усиливались, больной потерял всякий интерес к жизни и к работе. Был поглощен мыслью: «это я или не я». Часто плакал, были суицидальные попытки. Лечился неоднократно в санаториях. Был отчислен из академии и направлен в гор. Новочеркасск. Лечился у многих врачей, вплоть до «бабок». Специально ездил в Томск к одной знахарке; никаких улучшений до настоящего времени не отмечалось. Больной указывает, что только в 1932 и 1933 годах у него на короткий срок (7-8 минут) восстановились прежние восприятия 2-3 раза. Себя больной чувствует «автоматом», без души, живущим только за счет запасов прошлого. Постоянное угнетенное настроение и состояние полной безнадежности. Работал, вплоть до поступления в клинику, с работой справлялся.