Джон. А если мы на этой ранней ступеньке плохо успевали, мы не захотим выпускать "из рук" что бы то ни было, ведь у нас уверенности, что переживем потерю.

Робин. Да, и в незнакомой ситуации будем напряжены, будем настороже. Хотя такая реакция - естественный способ защиты в случае опасности, на новизну реагировать, подобным образом неуместно.

Джон. В самом деле, не театр же военных действий! Не было же команды "К бою!"

Робин. Именно. Но ребенок, не получивший поддержки, когда она ему требовалась,— не имевший переходного объекта, чтобы справиться с отсутствием мамы, испугавшись "на вылазке", не находивший маминой ласки,— будет воспринимать как бой жизнь с ее переменами, стрессами, будет держаться сам по себе, будет всегда начеку, недоверчив и, как Вы выражаетесь, "зажат".

Джон.Он откажется от шанса узнать, что за новым не обязатель-но таится опасность.

Робин. В новом для него – новая опора, на смену материнской заботе ему бы нашлась поддержка у отца, братьев, сестер, друзей, школьных товарищей, в клубах, в своей команде, группе и, конечно же, у любимого человека.

Джон. Значит, «открытый и раскованный», «замкнутый и зажатый» - два разных персонажа на жизненной сцене.

Робин. Да, первый – подвижен, растет и меняется, второй – «увяз».

Джон. Но наверняка большинству людей приходилось бывать в обеих ролях – в зависимости от настроения. Я, например, иногда чувствую вдохновение и, несмотря на запутанность какой-нибудь ситуации, вникаю в нее беспристрастно, даже с любопытством, а моя «открытость» способствует тому, что спор легко разрешается. Но если я «под стрессом», если изготовился к бою, напряжен, распутать сложный вопрос бывает непросто. Я это говорю к тому, что я веду «двойную игру» - все реашет настроение.

Робин. Вы правы. Самые «открытые» люди выставят заслон, если обессилены и не успели зарядиться, самые скованные отзовутся на тепло и сердечность. Но, тем не менее, человек склонен к какой-то одной линии поведения в жизни.