«Грамматическое значение языковой формы противополагается реальному ее значению. Реальное значение слова зависит от соответствия его как словесного знака тому или иному явлению внешнего мира; грамматическое значение слова это то его значение, какое оно имеет в отношении к другим словам» (СНОСКА: Л. А. Шахматов, Синтаксис русского языка, Изд. 2, Учпедгиз, Л. 1941, стр. 431—432.).

Дальше Шахматов указывает на то, что реальные значения слов связаны непосредственно с внешними явлениями, а грамматические значения связаны с другими словами, со значением других слов. Но разве грамматическое значение падежа не связано с внешними явлениями действительности? (Сравни: дом у горы: дом на горе.) Здесь разные отношения не только слов, но и «реалий», т. е. явлений действительности. Поэтому грамматическое значение является не только сопутствующим реальному значению, но и вытекающим из него.

Подводя итог рассуждениям о формальной стороне языка, Шахматов дает определение грамматической формы: «Грамматическою формой называем морфологическое обнаружение грамматического понятия» (СНОСКА: Л. Л. Шахматов, Синтаксис русского языка, стр. 434.). Однако А. А. Шахматов допускал возможность выражения грамматического значения не только морфологическим путем, т. е. не только морфологическим строением и способностью изменяться, но и без морфологического обнаружения. Следовательно, Шахматов грамматическую форму понимал шире, чем Фортунатов. Ведь морфологические признаки отнюдь не составляют сами по себе основания для различения частей речи; так, в литературном языке имеется немало слов, которые по своему значению относятся к существительным, не имеющим рода и падежа, например бюро, амплуа, визави, которые не склоняются. «...Таким образом, существительное как часть речи не может быть определено как слово склоняемое, изменяющееся по падежам» (СНОСКА: Там же, стр. 420.).

Совершенно верным положением в рассуждении Шахматова о грамматической форме слова является то, что он выводит реальное значение слова в зависимости от соответствия явлениям внешнего мира, а зависимость грамматических категорий, правда не всех, а только некоторых, также обусловливает миром вещей. «Сопутствующие значения могут основываться частью на явлениях, данных во внешнем мире: например, множ. число птицы зависит от того, что мы имеем в виду представление не об одной, а о нескольких птицах; женский род слова кухарка зависит от того, что это слово означает особу женского рода» (СНОСКА: Там же, стр. 432).