Личная миссия учителя

На вопрос: «Нужен ли в образовании живой учитель?»  мы утверждаем: «Да, нужен -  для  предъявления модели человека и способа, как  быть человеком». А для этого способа  специфичен феномен «миссии».  Что тогда  значит «личная миссия» в модели, которую может (или должен) представлять учитель?

Известно представление о том, что существует общая "миссия  учителя". По существу, оно подразумевает "вмененную миссию" - того же модуса, что «вмененная ответственность». Это ожидание и даже требование, предъявляемое со стороны всего общества, чтобы некто (учитель) исполнял некоторую миссию. Такой миссии соответствует "долг" и целый список целей и задач (уточняемых заново каждой эпохой, но всегда весьма высоких, даже абсолютных), обязательных к исполнению, а также характеристик, которые для учителя оказываются квалификационными. Идеальным  случаем был бы тот, когда нашелся бы учитель, который, обладая требуемыми характеристиками, кроме того, самостоятельно поставил бы перед собой все требуемые цели и задачи. Тогда ожидаемая миссия оказалась бы не вмененной ему (ей), а  действительно,  собственно-выстраданной, добровольной. Но все эти цели, задачи, характеристики требуют такого совершенства, в котором простые смертные замечены не были, так что этот идеал в истории образования представляли лишь святые, случавшиеся среди учителей.

Что происходит обычно? Один вариант: некоторые учителя решительно декларируют наличие миссии, закрывая глаза на существующий разрыв своей реальности с идеалом. Они принимают не-личную, навязанную абсолютизированную миссию за собственную и в итоге (в худшем случае) лицемерят или (в лучшем случае) самообманываются. Свою личную ответственность они понимают как долг.

В другом варианте, поскольку "миссия  учителя" - недосягаемый идеал, реющий над реальными учителями в горних высотах, в учительской среде возникает как крайность,  противостоящая "вмененной миссии", позиция "ограниченных функций": "Я не бог! Все, что я делаю, это от – и до".  Как долг они понимают "от – и до"  вмененной ответственности. Автору в общении с педагогами доводилось слышать это в следующих  формулировках: "К чему вся эта лирика: разговоры про интерес учителя или про то, что учитель должен любить детей! Мы – профессионалы, выполняем свой долг перед государством. Наше дело – выучить чтению, счету и т.д."  Современная эпоха рыночных отношений и тотального менеджмента добавила оснований для этой позиции, сводя былые возвышенные идеи миссии к ясно прописанному функционалу.