И психологи-марксисты, и психологи-гуманисты рассматривают развитие психики человека как закономерный процесс. Причем закономерный характер этого процесса определяется не столько его объективностью и детерминированностью, сколько его самодетерминированностью и телеологичностью. Различие этих подходов (на наш взгляд, непринципиальное) заключается в том, что психологи-марксисты (Л.С.Выготский, А.Н.Леонтьев, С.Л.Рубинштейн, Л.Сэв и др.) в своих работах акцентировали внимание преимущественно на культурно-исторических и филогенетических аспектах (условия, детерминанты, механизмы) психического развития, тогда как представители гуманистической психологии (А.Маслоу, А.Менегетти, Р.Мэй, К.Роджерс и др.) акцентировали свое внимание главным образом на психолого-организми-ческих, онтои актуалгенетических аспектах личностного роста. Однако и в том и в другом случае интеграция психологии как науки рассматривалась не как результат совершенствования и обобщения отчужденного от человека психологического знания, но как результат интеграции самого человека, результат преодоления депривации его базальных потребностей (А. Маслоу), дезинтегрированное™ его Я (К.Роджерс), как результат «реинтеграции» его деятельности, сознания и личности (А. Н.Леонтьев), преодоления его частичности и отчужденности от родовой сущности (С. Л. Рубинштейн). В логике данной работы мы сознательно абстрагируемся от рассмотрения марксистской критики в адрес гуманистической психологии (лейтмотив этой в значительной степени идеологической критики на протяжении уже многих десятилетий складывается из двух главных «нот»: абстрактности и антропоцентризма) [1, 5, 48]. Эта особая тема требует специального и тщательного анализа многочисленных и плохо систематизированных источников как в отечественной, так и в зарубежной психологии. Для нас важен другой аспект — вычленение сходства марксистской и гуманистической психологии, общности их целей и задач.

В рамках этих двух психологических течений сама задача построения психологии как науки о человеке приобретала совершенно особый, новый смысл. Решение этой задачи виделось не в построении системы обобщенного, взаимосвязанного и непротиворечивого знания о психической жизни человека, а в обнаружении и устранении тех препятствий, которые встречаются на пути реализации человеком гуманистического идеала, реализации им своей собственной природы и сущности. По словам С.Л.Рубинштейна, «гуманизм марксизма связан (и в психологии тоже. — А. О.) с решением проблемы отчуждения и его преодоления...» [35, с. 379]. Как бы продолжая ту же мысль, Л.Сэв указывал: «...самая высокая задача, которая стоит перед психологией личности... заключается... в обнаружении общих корней и частных психологических форм ограничения расцвета личности в данном обществе и в нахождении возможностей уничтожения (там, где это зависит от психологии) такого ограничения» [38, с. 514].