Итак, всякая продуктивность есть по своей сути позитивная жесткость. Ей свойственны самодостаточность, самоактуализация. Эмпатически контактируя с психикой другого, она не проникает, не вторгается в нее, сохраняет свою и чужую автономность. Напротив, всякая репродуктивность есть негативная жестокость. Она изначально несамодостаточна, зависима, проективна и паразитарна, ориентирована на активное и/или пассивное использование психики другого.

Таким образом, репродуктивность есть одновременно оппозиция терапевтичности. Именно в этом мы видим психологический смысл творчества в работе онтопсихолога-терапевта.

Еще один важнейший аспект работы онтопсихолога — доверие к целостности клиента. Как известно, этот аспект отличает и работу психотерапевтов гуманистической ориентации, которым так же, как и онтотерапевтам, приходится иметь дело с содержаниями бессознательного. По мнению С.Грофа, «каковы бы ни были характер и сила техники, используемой для активизации бессознательного, базовая терапевтическая стратегия остается той же: и терапевт, и пациент должны доверять мудрости организма пациента больше, чем своим собственным интеллектуальным суждениям. Если оба они поддерживают естественное развертывание процесса и разумно сотрудничают с ним, без ограничений, продиктованных традиционными концептуальными, эмоциональными, эстетическими или этическими соображениями, — итоговое переживание автоматически будет исцеляющим по самой своей природе» [82, с. 261].

И хотя сам А. Менегетти часто определяет психотерапию как «хирургию души», его психотерапевтическая система так же, как и психотерапевтические системы гуманистических психологов, во многом строится на свободном и ответственном самоисследовании клиента. «Какой бы лестной ни была для него роль всезнающего эксперта, честный терапевт должен сделать все возможное, чтобы устранить тот «хирургический идеал» психиатрической помощи, который может привнести в терапию пациент. Следует уяснить, что по самой своей сути психотерапевтический процесс является не лечением болезни, а приключением самоисследования и самооткрытия. Следовательно, с начала и до конца главным героем с полной ответственностью остается пациент. Терапевт выступает в роли сообщника, создает поддерживающий контекст для самоисследования и время от времени высказывает свое мнение или дает совет, основанный на прошлом опыте» [82, с. 266]. И если онтотерапевт в отличие, например, от специалиста, работающего в рамках человекоцентрированного подхода, время от ‹ времени использует свой «психологический скальпель», подобные меры не воспринимаются самим клиентом как «хирургические вмешательства».