·        наблюдатель-супервизор, напротив, является, с одной стороны, инстанцией, свидетельствующей и утверждающей субъективную правду и автономию в жизни пациента-клиента, а с другой — такой инстанцией, само существование которой терапев-тично для психотерапевта-консультанта и актуализирует в нем потребность следовать своей субъективной правде в отношениях с пациентом-клиентом; влияния наблюдателя-супервизора в практике психотерапии-консультирования обнаруживают себя в свою очередь как персонифицирующие (терапевтичные) формы взаимоотношений с психотерапевтом-консультантом, как «позитивная психология» и как либеральные тенденции в жизни пациента-клиента.

Таким образом, осуществление собственно психотерапевтических-консультационных функций предполагает в деятельности психотерапевта-консультанта минимизацию субвизорских влияний, всякого рода суждений (оценочных, рассудочных, гипотетических и т.п.) наряду с активным использованием ресурсов супервизора, учетом интересов пациента-клиента на всех уровнях (поведенческом, эмоциональном, семантическом) его существования.

В логике и системе представлений триалогического подхода к психотерапии-консультированию можно дать два следующих определения самой этой практике.

Психотерапию-консультирование можно определить как внешний триалог (Т— К— Н), как персонифицирующее межличностное общение, создаваемое и предлагаемое психотерапевтом-консультантом для персонализированной личности пациента-клиента. О том, что психотерапевтическое-консультационное общение является персонифицирующим, свидетельствуют такие его специфические особенности, как безоценочность, эмпатичность, конгруэнтность, приоритет слушания над говорением и эмоционального содержания (переживаний и чувств) над когнитивным содержанием (сведениями, информацией). Для конвенционального, персонализирующего общения, напротив, характерны оце-ночность, аэмпатичность, инконгруэнтность, приоритет говорения над слушанием и когнитивного содержания над содержанием эмоциональным.