Таким образом, в рамках данной безличностной технологической традиции считается, что в основе труда учителя как «инженера человеческих душ», «оператора духовного производства» лежат профессиональные знания, умения, навыки, способности. Труд учителя рассматривается как сложный психологический «агрегат», складывающийся из набора психологических деталей и оптимизирующийся посредством совершенствования тех или иных неоптимально функционирующих узлов. При этом задача педагога и психолога видится в том, чтобы предельно дробно описать психолого-педагогические компоненты труда учителя, определить наилучший режим функционирования каждого из этих компонентов (т.е. сконструировать своеобразный психолого-педагогический норматив труда учителя) и сформулировать эту норму в качестве императива для преподавателя педвуза, института усовершенствования учителей и, наконец, для самого учителя («учитель должен...»). Считается, что только на этом технологическом пути, без обращения к реальной личности учителя как «несущественной категории единичного» и тем более вне обращения личности учителя к личности ученика, можно решить основные проблемы в области психологии труда учителя и в конечном счете в области обучения и воспитания в целом. «В воспитании все дело в том, кто воспитывает», — говорил Д.И.Писарев. Если учебно-воспитательный процесс, имеющий своей конечной целью воспитание аутентичной личности человека, на деле сведен к тому, что одна система знаний, умений и навыков формирует другую систему знаний, умений и навыков, то можно ли рассчитывать на приближение к данной конечной цели?