Объяснение этому несоответствию в развитии устной и письменной речи заключается, главным образом, в различии трудности того или другого средства выражения для ребенка; когда ребенок становится перед более трудной задачей, он начина справляться с ней, как будто бы он был значительно моложе возрастом.

«Достаточно осложнить речевую работу ребенка, говорит Блонский, - давать ему трудную задачу, т. е. заставить его говорить на бумаге, и мы сейчас увидим, что его письменная речь становятся более молодой, чем устная: появились слова, не связанные в предложения, очень увеличилось число повелительных наклонений То же можно видеть решительно во всем; когда ребенок выполняет трудную умственную работу, он начинает вновь проявлять все особенности более младшего возраста. Мы показываем семилетке картину с подходящим для его возраста содержанием и просим его рассказать про эту картину. Он рассказывает, как семилетка, т. е. говорит, кто что делает на картине. Но вот покажите ему трудную для него картину, и он начнет рассказывать, как трехлетка, т. е. только бессвязно перечисляя нарисованные предметы».

То же самое происходит и тогда, когда ребенок переходит от устной речи к письменной. Письменная речь представляет большие трудности вследствие того, что она имеет свои законы, частью от личные от законов устной речи, и эти законы оказываются ещё недостаточно доступными ребенку.

Очень часто затруднения ребенка при переходе к письменной речи объясняются более глубокими внутренними причинами. Устная речь всегда понятна ребенку; она возникает из живого общения с другими людьми, она является совершенно естественной реакцией, откликом ребенка на то, что действует вокруг него и задевает его. При переходе к письменной речи, гораздо более отвлеченной и условной, ребенок часто не понимает, для чего нужно писать. У него отсутствует внутренняя потребность в писании.

Особенно это сказывается в тех случаях, когда ребенок пишет на заданные в школе темы. В старой школе развитие литературного творчества учеников шло, главным образом, в том направлении, что учитель задавал тему для сочинения, а перед детьми ставилась задача написать это сочинение с возможным приближением своей речи к литературной речи взрослых или к стилю тех книг, которые они читали. Эти темы оставались чуждыми пони-манию учеников, не задевали их воображения и их чувств. Детям не показывались примеры того, как нужно писать. Очень редко сама работа связывалась с какой-нибудь понятной, близкой и доступной детям целью. Такие педагоги, неправильно направляя детское литературное творчество, часто убивали непосредственную красоту, своеобразие и яркость детского языка, затрудняли oвладение письменной речью как особым средством выражения своих мыслей и чувств и воспитывали у детей тот, по выражению Блонского, школьный жаргон, который создавался из чисто механического привития детям книжной речи взрослых.